Северная Корея, возможно, провела в 2010 году два скрытых ядерных испытания. Это показывает свежий анализ радионуклидов северокорейского происхождения.
На карте обозначены станции наблюдения, данные которых показали следы возможных ядерных испытаний. (Изображение Nature.)

Специализирующийся на изучении атмосферы Ларс-Эрик Де Гир из шведского Агентства оборонных исследований предпринял собственные изыскания, которые будут опубликованы в апрельском номере журнала Science and Global Security. По его словам, уже в августе 2010-го на встрече экспертов в Вене были проанализированы данные, полученные от сети российских и японских контролирующих станций, которые действуют по Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. «Вывод, который можно было услышать от каждого, таков: чёрт, мы не можем объяснить это!» — заметил специалист. Г-н Де Гир сравнил данные по радиоизотопам с информацией южнокорейских станций слежения и после года работы пришёл к заключению, что в апреле–мае 2010-го КНДР провела два очень интересных ядерных испытания мощностью от 50 до 200 тонн в тротиловом эквиваленте.

Выкладки учёного основываются на информации о появлении в середине апреля 2010 года значимых количеств ксенона-133 и ксенона-133-м, а также бария-140 и его продукта распада лантана-140, замеченных 11 мая. Это прямые указания на ядерный взрыв: «У нас в Швеции уже были такие результаты — десятки лет назад, во времена советских подземных ядерных испытаний». Ситуация с другими изотопами ксенона также намекает на ядерную реакцию с вовлечением урана. В то же время до сих пор ядерная программа КНДР рассматривалась экспертным сообществом как чисто плутониевая, хотя слухи о секретно ведущемся урановом проекте циркулируют многие годы.

Ларс-Эрик Де Гир полагает, что Северная Корея намеревается значительно усилить свой ядерный арсенал с качественной точки зрения. Если его данные по следам уранового взрыва верны, то это неприятная новость для всех соседей КНДР. Уран-238применяется в весьма специфичном случае — в качестве внешней оболочки термоядерного заряда. Стандартная водородная бомба состоит из двух частей — плутониевого «детонатора» небольшой мощности (уже испытывался северными корейцами) и дейтерий-тритиевого основного заряда. Оболочка заряда может быть выполнена из свинца, как у «Царь-бомбы» (и тогда мощность и радиоактивное загрязнение минимальны), или из урана-238. В этом случае мощность взрыва повышается в 5–6 раз, в десятки раз растёт следующее за взрывом радиоактивное загрязнение.

Впрочем, сказать, что это плохие новости, — значит вежливо пошутить. Самое печальное в том, что узнать точно, имеют ли любители чучхе готовые термоядерные боеприпасы или все ещё дорабатывают их, не представляется возможным. Напомним: советская «гуманная» термоядерная бомба испытывалась на Новой Земле, но стекла вылетели на Таймыре. Размеры Северной Кореи исключают натурные испытания готового «негуманного» термоядерного заряда — из-за поражения радиоизотопами, даже если взрыв провести под землёй. Да и подземный термоядерный взрыв в десятки мегатонн неразумно устраивать в сейсмически нестабильных зонах. Следовательно, испытания будут вестись на предельно низких мощностях, со свинцовой оболочкой и под землёй. То есть следов от них будет очень мало, и они окажутся практически неотличимы от испытаний 2010 года. Или это и были они? Прямо скажем, проведение двух идентичных подрывов обычных ядерных бомб с таким маленьким временным зазором выглядит странно, если не необъяснимо. Обращает на себя внимание и разный состав изотопов, образовавшийся после каждого из этих гипотетических испытаний.

После испытания плутониевой бомбы в 2006 и 2009 годах, а затем и урановой в 2010-м КНДР остаётся лишь проверить тритиевый компонент, если, конечно, она уже не сделала это. Затем нужно будет собрать три части в единое целое — термоядерный заряд — и ставить «игрушку» на ракеты в количествах, ограниченных только наработкой плутония и урана в реакторах. Напомним, что термоядерная бомба может иметь любую мощность.

Разумеется, некоторые специалисты уже оспорили мнение шведского учёного. Франк Хиппле из Принстонского университета (Нью-Джерси, США) считает, что хотя данные Де Гира и свидетельствуют о ядерных испытаниях, нет оснований говорить сразу о двух взрывах или об использовании урановой бомбы на быстрых нейтронах. «Я надеюсь, что другие эксперты проанализируют вопрос и предложат более простые, альтернативные объяснения», — заметил он. Указывается и на отсутствие сейсмических данных о подрывах. Не совсем понятно лишь то, о какой достоверной сейсмике можно вести речь при взрыве устройств эквивалентом в 50 тонн в тротиловом эквиваленте. Предположения ряда учёных о реакторном происхождении ксенона вызывают недоумение. Чернобыль в КНДР был бы заметен и безо всякого ксенона, а нормально функционирующий ядерный реактор не выбрасывает радионуклиды в атмосферу.

Можно надеяться вместе с учёным, а можно — вместе с теми, кто высмеивал северокорейские ядерные испытания 2006 и 2009 годах, называя их подрывом имитационного заряда. Однако физика упряма: технеций, скажем, выделяется при ядерном взрыве, а барий и ксенон-133-м не образуются от подрыва имитационных зарядов.

Похоже, Северная Корея упряма в решимости не останавливать развитие своего ядерного потенциала в младенческой стадии и стать пятой страной, создавшей термоядерное оружие. Тем более что государственное новостное агентство КНДР уже заявило в мае 2010-го о достижении ядерного синтеза.

Подготовлено по материалам Nature News.