В истории Второй мировой войны осталось еще много белых пятен. Но время идет, и постепенно завеса тайны над многими из них начинает постепенно исчезать.

Письмо, написанное американцем Стиверсом

Волгоградскому ветерану войны Владимиру Никитовичу Заворотневу пришло письмо от американского рядового из Калифорнии Герберта Ли Стиверса. В письме ветеран армии США сообщил, что ему удалось с большим трудом достать через американское посольство в Москве адрес Заворотнева, на который он и прислал свое письмо-исповедь. Он напомнил Владимиру Никитовичу об осени 1946 года, когда русские и американцы по очереди несли караул на Нюрнбергском процессе, а позже в тюрьме, где находились главные нацисты. По словам американца, тогда они и познакомились. Он попросил у Заворотнева обменять медаль с дядюшкой Джо (так американцы называли Сталина) на часы, за что чуть не получил от русского по физиономии. Позже американец узнал, что это была медаль за победу над Германией, которая очень дорога для каждого солдата. После, по словам американца, они подружились. Обсуждая планы на будущее (обоим тогда было по 19 лет) Стиверс узнал, что Заворотнев собирается обосноваться в Сталинграде. После он познакомил его с девушкой-немкой, которой сообщил, что охраняет Геринга. Та сразу не поверила, но американец показал ей автограф, который взял у Геринга. После этого Мона спросила, не может ли он передать больному Герингу лекарство, естественно не безвозмездно.

По словам Стиверса, он купился на это, «как идиот». Его не насторожил тот факт, что рейхсмаршал совсем не казался больным. Лекарство он передал, но даже не мог предположить к чему это приведет.

Дружеский совет

Скандал начался позже, когда выяснилось, что еще за два часа до своей казни Геринг принял яд. Начали трясти всех часовых. По словам Стиверса, ему повезло, что это произошло не в его дежурство. Однако он очень переволновался. Ведь за пособничество нацисту его могли отдать под трибунал. Но позже была обнаружена предсмертная записка Геринга, в которой он сообщил, что всегда носил с собой капсулу с ядом. Правда некоторые из следователей все же не поверили в этот, выдвинув версию о том, что яд для мужа передала во время визита его жена Эмма. Позже, на радостях американец пригласил Заворотнева в кабак, где они здорово напились. В порыве откровенности тот и рассказал о передаче яда Геринга, под видом сердечного лекарства. Однако, по словам Стиверса, Заворотнев не поверил ему, сказав, что это пьяный бред и посоветовав не трепать языком попусту. Это спасло американского солдата от возможного суда.

Американец поделился тем, что страх за совершенное не давал ему покоя всю жизнь. Повиниться ему предложила дочь Линда, которая наблюдала за мучениями отца на протяжении 15 лет. К тому же американец узнал, что посадить его уже не могут, так как срок давности истек. По его словам, его признание в СМИ произвело эффект разорвавшейся бомбы. Но после того как волна общественного возмущения пошла на спад, он понял, что груз на душе остался. Он отметил, что он глубоко верующий человек и должен исповедоваться перед смертью. В конце письма он выразил надежду, что Заворотнев сможет простить его.

Роковая ошибка

Владимир Никитович Заворотнев прокомментировал письмо, сообщив, что действительно не поверил тогда Герберту. Мало ли что придет в голову пьяному, тем более пережившего стресс от казни военных преступников. Он рассказал, что в тот день у него было дежурство на крыше тюрьмы. Оттуда он видел, как заключенных по очереди подводили к виселице, по его словам, невозможно было заглушить мольбы и вопли жертв. Он отметил, что ждал, когда наступит очередь Геринга, к которому у него были особые счеты за уничтоженный Сталинград и другие города. Но дождаться этого так и не смог.

Позднее, уже после возвращения на Родину, он вспомнил, что Мона действительно передавала Гербертку лекарство для Геринга. По его словам, в тот момент его осенило, ведь это действительно был яд. Он понял, что Герберт сказал ему правду, но Геринг все равно был мертв, поэтому доносить на человека, который совершил ошибку, он не стал.

Медаль за отвагу из рук маршала Жукова

Владимир Никитович Заворотнев рассказал про то, как он попал на Нюрнбергский процесс. В конце войны в их стрелковый батальон откомандировали молодого полковника. Всех построили на плацу и офицер, обойдя строй, выбрал самых бравых и рослых солдат. Их отвезли в Потсдам, где сообщили, что они войдут в состав роты почетного караула. Проведя несколько недель за усиленной муштрой, 8 мая солдаты отправились на аэродром Темпельхоф для встречи главнокомандующих союзнических армий, которые прибывали в Карлсхорст для того, чтобы подписать акт о капитуляции Германии.

Заворотнев вспоминает, что победителей встретили с почестями. Одним из последних на запасной полосе приземлился самолет с немецкой делегацией, которой руководил фельдмаршал Кейтель. По словам Заворотнева, он стоял сзади фельдмаршала на церемонии. Тот был, вел себя очень нервно, испачкав белые перчатки чернилами. Когда Жуков подозвал немецкого военачальника для подписания акта о безоговорочной капитуляции, Кейтель вытер пот со лба перчаткой, оставив там чернильное пятно.

Владимир Никитович сообщил, что за время службы в роте почетного караула ему пришлось многого повидать. Но больше всего, по его словам, ему запомнился маршал Жуков. В апреле 1945 году у них случилась личная встреча. В тот день его Заворотнев ходил за языком, но в процессе операции их группа наткнулась на эсэсовцев. Пытаясь спрятаться от них, он поскользнулся и упал в воду. А после того как выбрался, наткнулся на маршала, который подъехал туда на машине вместе с их командиром Чуйковым. Тогда у них случился такой разговор.

«Ты откуда, солдат?» – спросил Жуков. По словам Заворотнева, было видно, что он в хорошем настроении

«Да вот, товарищ маршал Советского Союза, жарко стало, искупаться решил…»

«Молодец, гвардеец, не растерялся. Вася» – после этих слов он повернулся он к Чуйкову.

«Твой гвардеец?» – И, не дождавшись ответа, добавил: «У тебя там, в загашнике, что-нибудь есть?»

«Да одна «За отвагу» осталась, Георгий Константинович» – догадался Чуйков.

«В самый раз, давай ее сюда».

«Это тебе за то, что от Сталинграда до Берлина дошел…»

Подземная схватка

Тогда Заворотнев не рассказал маршалу, что уже получил такую же медаль три года назад. В октябре 1942 года его 138-я стрелковая дивизия держала оборону на полоске земли между заводом «Красный октябрь» и берегом Волги. По словам Заворотнева, в один из боев разрыв снаряда закинул его в траншею и засыпал землей. Очнувшись, он нащупал рядом какое-то тело. Оказалось, что это был унтер-офицер немецкой армии. После ожесточенной схватки Заворотнев смогу задушить фашиста, а когда их откопали он так и держал немца за горло.

А американцу Владимир Никитович решил написать просто: «Успокойся, Герберт, ты же солдат!».