Главное, что отличает человека от остальной живой природы, — его интеллект. Это намного более серьёзное отличие, чем, скажем, особенности поведения или анатомические черты. По сути, именно интеллект определяет и то, и даже другое. Спросить: «Почему мы умны?» — всё равно что задаться вопросом: «Почему мы люди?» Дабы найти хоть какой-то ответ, редакция журнала New Scientist решила переформулировать: почему умны только мы?

Возможно, вопрос не слишком корректный. Например, в 23-й главе романа «Автостопом по Галактике» Дуглас Адамс остроумно заметил: «Люди планеты Земля полагали себя много умнее дельфинов, аргументируя этот тезис своими достижениями: колесо, Нью-Йорк, войны и так далее, — в то время как дельфины только беззаботно плескались в воде. Дельфины, в свою очередь, были уверены в своём превосходстве над людьми — по тем же соображениям» (перевод Владимира Баканова).

Так что вопрос пришлось перефразировать ещё раз. Существует ряд способностей, которыми вроде бы обладает только человек: язык, использование орудий труда, культура, сопереживание. У других животных это имеется есть лишь в зачаточном состоянии. Почему вышло именно так?

Есть животные, по отношению к которым слово «зачаточный» звучит оскорбительно. Немецкие психологи утверждают, что им известна самка шимпанзе, умственные способности которой намного превосходят таковые её сверстников. Самое интересное заключается в том, что специалисты уверены: Наташа может учиться у других, а также владеет прочим социальными навыками, которые, как принято считать, позволили в своё время человеческому разуму начать взрывное развитие.

Йозеп Калл и Эстер Херрманн из Института эволюционной антропологии им. Макса Планка (ФРГ) объединили данные десятилетних исследований двух групп обезьян, живущих в неволе: 30 особей из Лейпцига (шимпанзе, бонобо, гориллы) и 106 шимпанзе из двух африканских заказников. Животных всё время тестировали — то на пространственное мышление, то на использование орудий труда, то на социальное обучение, то на общение.

Среди лейпцигских обезьян выделялись три — но не слишком. Намного лучше проявили себя африканцы: там выявлено целых семнадцать «отличников», а Наташа оказалась на голову выше сверстников. Самое интересное, что она всегда жила среди шимпанзе и не общалась с людьми больше остальных.

Ну хорошо, допустим, у некоторых шимпанзе и впрямь есть потенциал для развития интеллекта до человеческих масштабов. Но почему-то до сих пор этого не произошло. Давайте перефразируем вопрос ещё раз. Почему не все шимпанзе столь же умны, как Наташа?

Кое-какие «шимпанзе» однажды доэволюционировались до уровня людей — это были наши предки. Когда-то в результате естественного отбора и случайных генетических мутаций появился некий «проточеловек», который обладал огромными преимуществами над своими сверстниками. Эти преимущества оказались полезными. Вероятно, нынешние «вундеркинды» среди шимпанзе не получают такую же выгоду от своего интеллекта, как наши предки.

Можно предположить, что «протолюди» выиграли эволюционный забег благодаря не столько уму (читай: многозадачности), сколько удивительной способности приспосабливаться, то есть с лёгкостью корректировать свою жизнь и анатомию в зависимости от изменений окружающей среды. Постепенно человек разумный превзошёл в этом неандертальцев, денисовцев, флоресского человека и других. Возможно, он победил просто потому, что ему повезло, тогда как остальные потратили силы и время на адаптацию, оказавшуюся ненужной.

Получается, интеллект — вовсе не такой уж важный эволюционный фактор. Скорее всего, ум — нечто внебиологическое, то есть совершенно необязательная, уникальная человеческая нашлёпка на биологическую составляющую.

Подготовлено по материалам NewScientist.