По словам критика Белинского, "Макбет" — одно из самых чудовищных произведений Шекспира, где отразилось все варварство века, в котором он жил". Пожалуй, это правда. Все остальное в этой трагедии — плод вымысла английского драматурга. И прежде всего, образ самого короля Макбета, который был выдающимся и мудрым правителем, а не кровожадным тираном.

Шесть лет назад коллектив известных историков во главе с Джоном Битти (John Beatty) из нью-йоркского City University предприняли попытку объявить 2005-й год "годом Макбета" в связи с тысячелетним юбилеем со дня рождения короля Макбета и убедить 20 депутатов шотландского парламента начать кампанию за признание исторических заслуг этого монарха.

Имя шотландского короля Макбета (Macbeth) произносится с ударением на втором (последнем) слоге его имени в связи с тем, что он был шотландцем, а не англичанином. Увы, весьма распространенная ошибка, часто звучащая из уст даже театральных деятелей. Ударение на первый слог вполне уместно, когда речь идет о постановке "Леди Макбет Мценского уезда" по одноименной повести Лескова, но никак не о трагедии Вильяма Шекспира.

В неправильном произнесении имени своего героя английский драматург не повинен, но благодаря его перу, имя короля Шотландии на века заклеймено именем убийцы. Со сцены предстает образ амбициозного и беспощадного тирана, который к тому же находится под каблуком своей жены — недоброй памяти "злокозненной" леди Макбет.

По мнению современных зарубежных исследователей, реальный Макбет не был "убийцей-мясником", а мудрым правителем процветающей страны, который вовсе не рвался к власти. Имея, кстати, все законные права на корону, поскольку являлся внуком Малькольма Второго так же, как и Дункан (Duncan). Макбет всячески способствовал распространению христианства в Шотландии, а в 1050 году совершил паломничество в Рим, где прославился щедрыми пожертвованиями в пользу католической церкви.

Легенда о Макбете, которую использовал Шекспир в своей пьесе, была первоначально создана шотландскими бардами, находящимися под патронажем клана, соперничающего с кланом Макбета. Их сказания попали затем в "Хроники" Холиншеда (Raphael Holinshed. Chronicles of England, Scotland and Ireland. 1577), который в свою очередь основывался также на опусе Scotorum Historiae Гектора Боэция (в английском варианте — Бойса). Написанная им на латыни "История Шотландии" была впервые напечатана в Париже в 1526 году.

Считается, что эту трагедию Шекспир написал в 1606 году, желая польстить тогдашнему королю Якову, слывшему завзятым театралом и бывшему автором трактатов о ведьмах и колдовстве. В своей трагедии драматург сильно приукрасил характер безвинно убиенного Банко — предка правящего монарха из рода Стюартов. У Холиншеда, напротив, Банко был одним из соучастников Макбета в цареубийстве. У Шекспира — он рыцарь без страха и упрека, идеал человека, который верен долгу и друзьям.

Во мраке ночи Макбет не убивал спящего короля Дункана, как написано в пьесе. Он мог собственноручно убить своего конкурента в битве при Питгэвени (Pitgaveny), расположенного в одной миле к северо-востоку от современного города Элгин (Elgin). Согласитесь, это несколько меняет дело — рыцарский поединок, а котором побеждант сильнейший все-таки не убийство беззащитного. В таком случае Макбета можно назвать зачинщиком усобицы и гражданской войны, но не подлым предателем, уничтожившим того, кто ему доверился. Впрочем, Холиншед на этот счет не дает точных указаний.

Сражение произошло 14 августа 1040 года. Спустя 17 лет, сам Макбет пал в сражение с воинством сына Дункана Малкольма Третьего (Malcolm III). 15 августа 1057 года его насмерть поразил некий Макдуфф (MacDuff).

По хронике жестокость Макбета против Макдуффа мотивирована тем, что последний, нарушая свой долг, начал сноситься с врагами короля. В трагедии Макдуфф всего-то отказался явиться на праздник. У Холиншеда Макбет лично идет с войском на непокорного вассала; в пьесе он расправляется с его невинной семьей при помощи киллеров. Шекспир, похоже, и сам запамятовал такое отступление от источника, и в конце IV акта Россе рассказывает Макдуффу о взятии его замка и об истреблении всех его вассалов, что, конечно, было невозможно для наемных убийц.

Шекспир совершенно проигнорировал такой факт, что после злодейского убийства Макбет правил страной долгих 17 лет, и никто не попытался захватить его трон, даже пока король совершал полугодовое паломничество в Рим. Это свидетельство того, что ситуация в его королевстве была стабильной, и Макбет пользовался уважением своих подданных. Да и на трон после смерти Макбета взошел его приемный сын Лулак (Lulach). Леди Груок (Gruach), прежде чем стать леди Макбет, побывала замужем, где и прижила ребенка. Взяв в жены Груок, король Макбет усыновил ее годовалого сына Лулака, сделав его своим наследником.

А вот сама леди Макбет могла соответствовать характеристике Шекспира. У Холиншеда написано: "Особенно растравляла его жена, добивавшаяся, чтобы он совершил это, ибо она была весьма честолюбива, и в ней пылало неугасимое желание приобрести сан королевы". Кроме этой фразы, у хрониста встречается смутный намек, что в конце жизни леди Макбет сошла с ума.

В некрологе на смерть Макбета его правление называют "плодородным периодом" — the fertile seasons. Эта метафора у древних кельтов означала, что они не голодали. "Макбет довольно успешно правил страной, — говорит Тед Коуэн (Ted Cowan), профессор истории из университета в Глазго. — Некоторые из древних шотландских кланов упоминали Макбета как последнего великого кельтского правителя Шотландии". Профессор Джеймс Фрейзер (James Fraser) из университета в Эдинбурге полагает, что не доказано, что Макбет был тираном, который правил королевством, где его ненавидели, как написано в пьесе.

Председатель Шекспировского фонда Shakespeare Birthplace Trust профессор Стэнли Веллз (Stanley Wells) считает, что Шекспир изначально не очень интересовался настоящим Макбетом. По этой причине люди, которые отменно знают историю Шотландии, указывают на несоответствие событий, описанных в пьесе Шекспира, историческим фактам. Можно сказать, шекспировскому Макбету еще повезло в сравнении с Ричардом III, изображенным как абсолютное зло, да к тому же и горбуном, каковым тот отродясь не был.