Минуло восемь лет с тех пор, как американский марсоход «Оппортьюнити» (Opportunity, «Возможность») начал свою трёхмесячную миссию на Красной планете.
Местность Грили-Хэвн, в которой сейчас находится «Оппортьюнити». (Изображение NASA / JPL-Caltech / Cornell / Arizona State University.)

Сейчас он выполняет совсем другое задание: в августе 2011-го аппарат достиг кратера Индевор, на краю которого обнаружил более ранние отложения, чем породы, попадавшиеся ему доселе. Он приступил также к изучению недр планеты.

«Оппортьюнити» сел в кратер Орёл 25 января 2004 года, через три недели после прибытия его близнеца «Спирита» (Spirit, «Дух»). В этом кратере «Оппортьюнити» сразу же нашёл свидетельства существования в далёком прошлом воды на Марсе и за отведённые ему три месяца выполнил все запланированные задачи. В последовавшие за этим четыре года он по большей части изучал всё более широкие и глубокие кратеры, добавляя в копилку данных сведения о влажных и сухих периодах древней марсианской истории.

В середине 2008 года исследователи вывели «Оппортьюнити» из кратера Виктория (800 м в диаметре) и направили к кратеру Индевор (22 км). «Индевор — это окно, открытое ещё дальше в марсианское прошлое», — отмечает руководитель программы Mars Exploration Rover Джон Каллас из Лаборатории реактивного движения НАСА.

Путь занял три года. Последний участок «Оппортьюнити» покрыл впечатляющим рывком — за свой восьмой год он прошёл 7,7 км, больше, чем за любой другой год. В общей сложности марсоход намотал 34,4 км.

Сегмент края кратера Индевор под названием мыс Йорк (назван в честь крайней северной точки Австралии), где «Оппортьюнити» несёт вахту с августа прошлого года, уже показал, что операторы не ошиблись в выборе цели. Первое же обнажение пород, которое проанализировал ровер, отличалось от всего, виденного ранее. Высокое содержание цинка намекало на присутствие воды. Несколько недель спустя была обнаружена яркая минеральная жила, которая оказалась гидратированной сернокислой известью. Стив Сквайрс из Корнеллского университета (США) считает это самым чётким свидетельством существования воды на Марсе из когда-либо полученных.

Марсианский год почти вдвое длиннее земного. Начало девятого года по земному календарю означает для «Оппортьюнити» пятую марсианскую зиму. Солнечные панели ровера накопили так много пыли с тех пор, как их очистил последний порыв ветра, что марсоходу необходимо задержаться на солнечном склоне (в области Грили-Хэвн) до середины нынешнего года, иначе ему не хватит запасов энергии на всю зиму.

Прежде с «Оппортьюнити» таких проблем не возникало, чего не скажешь о «Спирите» — тот выдержал только три зимы, а в начале четвёртой у него отказали двигатели, обслуживавшие два из шести колёс. Маневренность марсохода ухудшилась, он завяз и в марте 2010 года перестал выходить на связь.

Все шесть колёс «Оппортьюнити» по-прежнему работоспособны. После зимы (или раньше — если ветер сдует пыль с панелей) исследователи хотят отправить трудягу на поиски глинистых минералов, которые были замечены с орбиты. Но и стоять просто так ровер не будет. «Мы проведём радиокампанию, дабы узнать кое-что о внутренней части Марса», — поясняет Дайана Блэни из Лаборатории реактивного движения. Отслеживание радиосигнала стационарного марсохода позволит измерить колебания вращения планеты. Этот показатель может служить индикатором степени расплавленности марсианского ядра — те же физические законы позволяют нам отличить сырое яйцо от варёного, крутнув его вокруг оси.

Кроме того, в Грили-Хэвн ровер проанализирует состав обнажения пород с помощью мессбауэровского спектрометра. Этот инструмент, способный обнаружить содержащие железо минералы, облучает объект кобальтом-57. Период полураспада этого элемента — около девяти месяцев, так что его запасы за восемь лет работы заметно оскудели. Если в начале миссии измерения можно было выполнить менее чем за час, то теперь спектрометр приходится держать над целью несколько недель.

Ещё одна область исследований — ветер. Марсоход может оценить его и по изменению формы далёких дюн, и по передвижению микроскопических песчинок. «Наблюдать за ветром на ходу труднее, так что мы извлечём максимум пользы из остановки», — подчёркивает г-жа Блэни.