В июле 1976 года начала реализовываться программа «Интеркосмос», идея которой принадлежала Председателю Совета Министров СССР Алексею Косыгину. Космонавты стран социалистического содружества совершали совместные полеты на околоземную орбиту. Это широко освещалось в прессе и по телевидению в радужных красках. Но, как всегда, была ложка дегтя в бочке меда, своя оборотная сторона медали.

Эх, прокачу!

Программа «Интеркосмос» родилась как упреждающий ответ на предложение США странам Западной Европы о полетах их космонавтов на борту кораблей серии «Спейс Шаттл». Эти корабли тогда еще строились, первый рейс планировался на 1978-й, но состоялся лишь в 1981 году.

Естественно, главной скрипкой в программе был Советский Союз -единственная из соцстран, имевшая космодром, корабли «Союз» и орбитальную станцию «Салют-6». На ней «звездным братьям» и предстояло жить и работать в течение недели -столько длились рейсы «Интеркосмоса». От каждой из стран социализма (за исключением Югославии) из военных летчиков были отобраны по два кандидата на полет

- основной космонавт и дублер.

Конкуренция была нешуточной

- у советских дублеров имелся серьезный шанс слетать в космос, а иностранцы хорошо пони мали, что для них второго раза, скорей всего, не будет. Когда еще СССР пригласит вновь бесплатно «прокатиться» вокруг Земли!

Наши космонавты приняли новость о совместных полетах достаточно прохладно. В те годы «Союзы» были двухместными, полет на орбиту считался настоящей удачей. Получалось, что командиром полетит опытный советский специалист, а космонавтисследователь будет из другой страны. Отечественным новичкам придется ждать энное количество лет, пропуская вперед иностранцев.

Не желаете поменять фамилию?

Нет, этот вопрос звучал не в стенах ЗАГСа. Двоим космонавтам из стран Восточной Европы пришлось пережить трансформацию своих фамилий, так как для русского уха они были, мягко говоря, неблагозвучными. Болгарин Георги Какалов превратился в Георгия Иванова, а фамилия поляка Мирослава Гермашевского изначально начиналась с буквы «X».

Очередность полета будущих космонавтов определялась в зависимости от того, каким был «политический вес» страны в содружестве. Например, не мог первым полететь вьетнамец, если не слетал немец. Кого предложить для участия в проекте, долго гадали на Кубе.

Белого или темнокожего? Решили - мулата, чтобы никому не было обидно.

К концу 1976 года первая партия «небожителей» - представители ЧССР (Владимир Ремек, Олдржих Пелчак), ПНР (Мирослав Гермашевский, Зенон Янковский) и ГДР (Зигмунд Йен, Эбер-хард Келльнер) - прибыла в Звездный городок. Шло жесткое соревнование -кто полетит первым?

«Долгих лет жизни»

Наконец, определились: первым в космос отправится поляк. Перед отъездом в СССР Мирослава и Зенона принял секретарь ЦК компартии Эдвард Герак.

- Хорошо, что русские строят такие большие космические корабли, - сказал он, - в которых могут летать столь рослые поляки!

Рослый - это двухметровый Герма-шевский. Янковский, напротив, невысок, но коренаст. Но генсеку не возразишь, поэтому Мирослав попадал в состав основного экипажа. Зенон в сердцах сказал напарнику:

- Чтоб ты сдох!

К счастью, это пожелание до сих пор не сбылось, но ясно, что дружбу польских космонавтов оно не укрепило.

Будни подготовки суровы. Кандидаты в космонавты вставали в 6 утра, отбой в 23:00. Мирослав работал, как все, на совесть. Космонавты придумывали способы борьбы с усталостью. Вот что рассказывал Петр Климук (космический командир Гермашевского):

- На обеденный перерыв пришли, быстро поели, Мирослав - повыше, он ложился на стол, я - на стулья, и так отдыхали.

За три месяца до старта - неожиданность. В декабре 1977-го в медицинской карте Гермашевского находят пугающую запись: у будущего космонавта больное горло, хронический фарингит.

Рассказывает Гермашевский:

- Мне сказали: «Хочешь лететь? Тогда удаляй гланды». Я пытался объяснять, что никогда почти не болел ОРЗ и гриппом, но меня никто не слушал.

Перед Новым годом в госпитале имени Бурденко Гермашевскому сделали операцию, которая длилась... 40 минут. Что, в общем-то, для такого вмешательства многовато. Хирург, вероятно, в предыдущий раз оперировал давным-давно -может быть, в Великую Отечественную...

Но на этом медицинские мытарства не закончились. Оказалось, что у Мирослава - пролапс одного из сердечных клапанов и плохие результаты анализа крови. Поляк «прописался» на больничной койке. На неопределенный срок. Там он с удивлением узнал, что порядок полетов изменился. Март 1978 года совпал с десятой годовщиной Пражской весны (бунт в ЧССР закончился вводом в Прагу советских танков).

Поэтому решено: первым в космос (с командиром Алексеем Губаревым) летит чех Владимир Ремек - в знак крепнущей дружбы двух народов. А после - маленькое чудо: анализы Мирослава улучшаются, преград для полета нет. Даже родилась острая шутка, автор которой неизвестен: «Русские первыми вышли в космос, американцы - на Луну, а поляки запустили чеха».

И все-таки 27 июня 1978 года Гермашевский стал первым (и пока единственным) космонавтом Польши.

Мне сверху видно все

Рейсы «Интеркосмоса» были политикой чистой воды. Космонавты соцстран исследовали, в основном, воздействие невесомости на собственные организмы. Ничего нового для советской космонавтики страны восточного блока

предложить не могли. За исключением ГДР - она поставляла измерительную аппаратуру и первоклассную цейсов-скую оптику, например МКФ-6 (многозональный космический фотоаппарат). С его помощью в августе-сентябре 1978-го Зигмунд Йен за семь суток отснял более 300 фото. И в результате - политический скандал. Судя по снимкам, площадь посевов хлопка в Узбекистане много больше, чем республика докладывает в Москву. То есть искусственно завышалась урожайность хлопковых полей. Это дало толчок знаменитому антикоррупционному хлопковому делу. Результат -самоубийство первого секретаря ЦК Рашидова и арест многих чиновников Узбекистана. Йен и подумать не мог о таком результате своей качественной работы.

Итоги

Надо отдать должное летавшим космонавтам из социалистических стран. Все они работали с полной отдачей, плечом к плечу с советскими коллегами по экипажам. Никто не спасовал перед опасностями Вселенной. И не было им дела до амбиций политиков. Эти мужчины хотели увидеть всю родную планету в иллюминаторе. И их мечты сбылись.

Владимир Граков