«Научный прогресс в исторических, генетических, лингвистических и археологических исследованиях в последнее десятилетие привел к доказательству, что еврейская Тора, которая является главной книгой иудаизма, а также используется в христианстве под названием Ветхого Завета, принадлежит вовсе не еврейскому народу. Сейчас есть основания полагать, что еврейского народа не существовало вообще, т.е. народа, который бы говорил на еврейском языке и имел бы связанный или четко определенный набор еврейских или древнееврейских культурных черт».

Предположим, что это утверждение подтверждается убедительными свидетельствами и более того — исходит от известного ученого, к примеру, от профессора Университета Пенсильвании, считающегося мировым светилом в еврейской культуре. Что вы почувствуете, прочитав вышеприведенное утверждение? Удивление, поскольку вы не видели ничего подобного в заголовках газет? Скепсис? Недоверие? Замешательство: если не евреи написали Ветхий Завет, то кто тогда? Гнев? Все это вместе? Ничего из этого? Может, вы знаете достаточно много о Торе и еврейской культуре, чтобы понять, что это утверждение является фальсификацией? Нет никакого научного свидетельства, что Тора не связана с еврейским народом, нет сомнений и в существовании древнееврейского языка. Это так, потому что священные книги имеют многогранные связи с известными культурными, историческими и археологическими данными, которые прослеживаются глубоко во времени.

Этого нельзя сказать о «Ригведе», главном священном писании индуизма. Когда ученые отказались от идеи вторжения ариев и вообще от мысли, что существовала некая арийская раса, говорившая на индоевропейских языках, это привело к тому, что «Ригведа» стала беспризорной, ведь раньше считалось, что именно арии являлись ее авторами.

Мы уже видели, что Ренфрю и другие — по всей видимости, с полным на то основанием — утверждали, будто индоевропейские языки присутствовали в Северной Индии на протяжении по крайней мере 8000 лет. Те, кто относил появление «Ригведы» примерно к 1500 году до н.э., исходили из того, что она не могла появиться раньше, поскольку носители индоевропейских языков — арии — оказались в Индии примерно в это время.

Короче говоря, если сравнить «Веды» с кораблем, то у этого корабля нет ни руля, ни ветрил. Эти возвышенные гимны, эти тщательно зашифрованные загадки из древности, которые являются священными письменами для миллиарда индусов в XXI веке, находятся сейчас в уникальном положении: мы не знаем их авторов, не знаем культурной основы, на которой они появились, не знаем исторического или археологического контекста, которому они соответствуют. Более того — хотя принадлежность «Вед» к вторгшейся около 1500 года до н.э. «арийской расе» сейчас уже мало кем признается, наиболее ортодоксальные историки и археологи, живущие за пределами индийского субконтинента, похоже, предпочитают, чтобы «Веды» и дальше оставались без авторов и без времени создания.

В подобной ситуации, когда историки мало что могут предложить, резонно задать себе вопрос, а что можно прочитать про происхождение «Вед» в них самих?

НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ТЕРМИНОЛОГИИ И НЕКОТОРАЯ БАЗОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ

В древнем санскрите слово «веда» означает «знания», «гнозис», «понимание» (происходя от корня «вид», обозначающего «видеть», «знать»)1, и слова «риг», «рк» или «риг», означающего «стихи» или «гимны»2. Отсюда «Ригведа» — это «Знание стихов» или «Знание гимнов». «Самаведа» — «веда» о песнях или распеваемых гимнах — предназначалась для молитв и состояла частью из «Ригведы», частью из новых стихов3; «Яджурведа» — текст с описанием действий и заклинаний при жертвоприношениях в ведических ритуалах4; и «Атхарваведа», которую Грегори Поссель описывает как «наименее понимаемую часть "Вед" — книга магии, заклинаний и стихотворных магических формул5. Гриффит ее определяет как «Веду молитв, заговоров и заклинаний»6.

Кроме этого деления «Вед» индийские ученые делят общий массив текстов Вед на следующие разделы7: «Брахманы» написанные прозой очень древние комментарии к «Ведам»8, «Араньяки» — более позднее развитие «Брахман», призванные раскрыть «тайный смысл аллегорического значения «Вед»9, и «Упани-шады» — философские размышления на темы, затронутые в «Ведах»10.

«Упанишады» на санскрите часто называют также «Ведантой», что означает «заключение Веды», поскольку считается, что они представляют собой последнюю часть ведической традиции11. Однако существуют другие важные тексты индуизма более позднего времени, которые продолжают заключенные в «Ведах» учение и космологию и которые временами цитируются. Эти тексты включают в себя «Махабхарату», которая примерно в восемь раз больше по объему «Одиссеи» и «Илиады» Гомера, вместе взятых12, «Рамаяну» и пураны. «Махабхарата» и «Рамаяна» являются эпосами, составленными из множества легенд и комментариев, связанных с центральной героической историей13. Частью огромного текста «Махабхараты» является знаменитая «Бхагават-Гита» («Песня о Боге»), считающаяся «самым важным из отдельных текстов индуизма»14. «Рамаяна», которая говорит о подвигах героя Рамы, одного из воплощений Кришны, традиционно приписывается полулегендарному поэту Вальмики15.

Последними по порядку, но не последними по важности являются «Пураны» («древние предания» в переводе с санскрита) — собрание мифов, легенд и генеалогии16.

Среди ученых была принята определенная хронология создания всех этих текстов, спор велся лишь о нескольких столетиях — но никак не о тысячелетиях. Как мы уже говорили, время создания «Ригведы» относили к периоду от 1500 года до н.э. — времени никогда не происходившего вторжения ариев в Индию — до 800 года до н.э. Доктор Джон Митчинер, выдающийся авторитет по древним санскритским текстам, отводит для появления «Ригведы» более узкий промежуток времени — 1400—1100 годы до н.э. «Самаведу» и «Яджурведу» он относит к 1200—1000 годам, «Атхарваведу» — к 1300—900 годам до н.э., «Брахмана» к 900—600 гг. до н.э., «Араньяку» — к 700—500 гг. до н.э., «Упанишады» к 600—400 гг. до н.э., «Махабхарату» к 350 г. до н.э. — 350 г. н.э., «Рамаяну» к 250 г. до н.э. — 200 г. н.э. и «Пураны» к 200—1500 г. н.э.17

Хотя эта хронология уже устоялась, я напомню, что все эти даты были чем-то вроде карточного домика, который держится на самой нижней карте — неверной гипотезе о вторжении ариев в Индию во втором тысячелетии до н.э. Какую бы дату ни брать за основу — 1500, 1400 или 1200 год до н.э., все они основаны на совершенно себя не оправдавшей и ложной идее. И поскольку «установленная» дата создания «Ригведы» лежит в основе всей литературной истории Индии, отсюда следует, что и остальные даты также надо пересмотреть. В этой связи стоит вспомнить, что сам Митчинер считал «датировку санскритских текстов утомительной и трудной задачей»18. Эту задачу усложняют многие тексты, «которые в своем законченном виде могут относиться к сравнительно позднему времени, но содержать и очень древние отрывки наряду с более поздними добавлениями»19.

Среди множества текстов, поначалу передавшихся изустно, до нас дошла и одна очень интересная легенда — о самом древнем времени. Данную историю можно встретить в разных культурах с весьма незначительными вариациями. Это рассказ о Ману — индийском Ное — и о таинственном братстве аскетов, называвших себя «Семью мудрецами» и сопровождавших Ману в ковчеге, когда мир захлестнуло гигантское наводнение.

ОТЕЦ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Ману (это слово имеет тот же корень, как и английское слово «man» — «человек») был первым и самым великим патриархом и законодателем ведических народов. Он предстает в древних текстах как отец и охранитель человечества и всех живых существ20. Ральф Гриффит, переводчик «Вед», описал его как «представительного мужчину, отца человеческой расы и первого создателя религиозных церемоний»21. В «Ригведе» люди, называвшие себя ариями (напомню, что эпитет дословно означал «благородный», «чистый», «хороший» или «просветленный» народ), считались «потомством Ману»22, в то время как сам Ману именуется отцом23. Даже боги иногда именуются «святые Ману»24. В то же время «Ригведа» не заботится о том, чтобы сообщить, чем именно Ману заслужил столь почтительное к себе отношение; единственная подробность говорит, что события произошли «давно в прошлом»25.

История с Ману весьма напоминает историю с Осирисом в Древнем Египте. Нигде во всех священных текстах Древнего Египта — от «Текстов пирамид» до последней версии «Книги мертвых» — нет полного изложения легенды об Осирисе. Имеются только упоминания, фрагменты и отрывки в разных местах, указание его титулов и прославлений, много утверждений типа «правда велика и могуча, и она никогда не нарушалась со времен Осириса» и т.д. Но нигде не было связанной, непрерывной истории, которая бы рассказала, за что Осирис заслужил свои почести и высокое положение. Только в тексте более позднего периода — «Исида и Осирис» Плутарха — содержится полная история. Плутарх утверждал, что ему рассказали эту историю египетские жрецы; детали, которые он при этом сообщает, вполне соответствуют тем, что имеются в отрывках, которые остались со времен Древнего Египта. Отсюда ученые сделали заключение, что Плутарх записал легенду в ее истинном виде, и что эта легенда была так хорошо известна египтянам, что они просто не стали фиксировать ее в письменном виде26.

Похоже на то, что такое же могло произойти и с «Ригведой». Ману был столь хорошо известен всем, что его имя вошло в афоризмы, вроде «можем ли мы говорить подобно Ману»27, т.е. как утверждает Гриффит, повсеместно в Индии понималось как говорить «с мудростью и авторитетом Ману, которого направляли сами боги»28. «Ригведа» нигде даже отдаленно не описывает историю Ману, что можно объяснить благоговением, которым он пользовался, и приписываемой ему ролью спасителя и прародителя ведической цивилизации. Как и в случае с Осирисом в Египте, мы вправе предположить, что история Ману была так хорошо известна в ведической традиции, что ни создатели «Вед», ни авторы позднейших добавлений не считали нужным вдаваться в ее детали.

НАВОДНЕНИЕ ДОАЖНО УНЕСТИ ВСЕ СОЗДАНИЯ

Наибольшее число сведений о Ману сохранила «Шатапатха-Брахмана». В ней Индия представлена за несколько лет до того, как она была уничтожена наводнением. Ману в это время являлся царем и предводителем человечества. В более поздней «Бхагават-Гите» он назван «южноиндийским или дравидским царем по имени Сатьяврата»29. Итак:

«Утром Ману принесли воду для омовения рук. Когда он умывался, в его руки попала рыба. Она обратилась к нему со словами: "Помоги мне, я тебя спасу!" "Как ты меня спасешь?» «Наводнение должно унести все создания; от этого я сп&су тебя". "Как я могу тебе помочь?" Рыба сказала: "Поскольку мы маленькие, мы исчезаем: рыба поедает рыбу. Ты сначала помести меня в кувшин. Когда я перестану умещаться в кувшине, перенеси меня в горшок и продолжай меня кормить. Когда я перерасту горшок, отпусти меня в море, поскольку тогда меня уже никто не проглотит".

Скоро она стала большой рыбой... Тогда она сказала: "В таком-то году будет наводнение. Ты должен слушать меня [то есть моего совета] и подготовить корабль; и когда поднимутся волны, тебе следует войти в корабль, и я спасу тебя". ПосЛе того как рыба выросла, он отпустил ее в море. А в тот год, который ему указала рыба, он последовал ее совету, подготовив корабль; и когда волны поднялись, он вошел в корабль. Тогда рыба подплыла к нему, и он привязал корабль к плавнику, благодаря чему он быстро поплыл к далеким северным горам.

Потом рыба сказала: "Я спасла тебя. Привяжи корабль к дереву, но не позволяй воде смыть тебя, когда ты будешь в горах. Когда вода ниспадет, ты можешь постепенно спуститься!"»30 В соответствии с этими словами он постепенно спустился, и с тех пор этот спуск северных гор называется "Спуск Ману"»31.

В этой версии Ману спасся от наводнения один, и здесь нет никакого упоминания о «семи мудрецах» или каких-либо сопровождающих людях. Как же тогда он смог, как говорят «Веды», стать «отцом человечества»?

Согласно «Шатапатха-Брахмане», «желая наследников, он начал молиться об этом и подвергать себя лишениям. В это время он также... бросал в воду прозрачное масло, кислое молоко, сыворотку и простоквашу. Через год из всего этого появилась женщина... С ней он продолжал молитвы и лишения, желая наследников. Благодаря ей он воспроизвел расу, которая называется расой Ману...»32

«КОРАБЛЬ ВЕРТЕЛСЯ И ДЕРГАЛСЯ, КАК ПЬЯНАЯ ЖЕНЩИНА...»

Пытаясь определить время жизни Ману, обратимся к истории о Ману, изложенной в «Махабхарате». В этом тексте есть пересказ старой легенды о Ману. Но здесь Ману не царь, а могущественный риши (мудрец, пророк), проводящий немыслимо много времени занятиям йогой:

«Стоя с поднятой рукой, на одной ноге, он с пылом интенсивно посвятил себя жизни аскета. Это трудное упражнение он выполнял с поднятой головой и не смыкая глаз на протяжении 10 ООО лет. Однажды, когда в свисающем тряпье и со спутанными волосами он был полностью погружен в свои упражнения, к нему на берег [реки] явилась рыба и сказала: "Господин, я — маленькая рыба; я боюсь больших рыб, и ты должен меня от них спасти"»33.

Далее с небольшими отличиями следует уже встречавшаяся нам в Шатапатха-Брахмана история о том, как Ману растил рыбу, пока она не переросла других рыб, и в конце концов отпустил ее в океан:

«Когда рыба была брошена в океан, она сказала Ману: "Великий господин, ты помог мне спасти жизнь; теперь послушай меня, что ты должен делать, когда наступит время. Скоро все наземные предметы... исчезнут. Пришло время для очищения мира. Я дальше скажу тебе то, что принесет тебе величайшую пользу. Наступает ужасное время для всего мира. Сделай для себя крепкий корабль, прикрепи к нему веревку; посади на него семь мудрецов, запаси на нем тщательно рассортированные и сохраненные семена, которые были описаны... затем поднимись на корабль и посмотри на меня; ты узнаешь меня по моему плавнику... Эти большие воды без меня тебе не переплыть"»34.

Началось наводнение.

«Ману, построив корабль, взял с собой все семена и поплыл в волнующемся океане на красивом корабле. [Потом появилась огромная рыба] Когда Ману увидел левиафана с плавником, большого как гора, он привязал веревку корабля к плавнику. Когда рыба была привязана, она потащила корабль с большой скоростью, буксируя его через соленый океан, волны которого, казалось, танцевали... Корабль вертелся, как катушка или пьяная женщина. Не было видно земли, нельзя было определить страны света; не было ничего, кроме воды, воздуха и неба. Во всем мире, казалось, остались только семь мудрецов, Ману и рыба. Так на протяжении многих лет рыба тянула корабль сквозь волны. В конце концов она принесла корабль на самый высокий пик Химават [Гималаев]. Тогда Ману улыбнулся и сказал мудрецам: "Немедленно привяжите этот корабль к этому пику". Они дружно сделали это. И самый высокий пик Химават до сих пор носит имя Наубандхана ("Привязка корабля")»35.

Впоследствии, благодаря своей развитой йогической силе Ману «начал создавать все живые существа»36.

«МОРЕ ВЫПЛЕСНУЛОСЬ ИЗ СВОИХ БЕРЕГОВ...»

Третий вариант этой истории — а их можно найти много — имеется в «Бха-гавата Пуране». Там Ману впервые выступает под именем Сатьяравратра — «владыка дравидов»37 [т.е. Южной Индии]. Повторяется та же история, в которой Ману встречает маленькую рыбу, и она вырастает большой. В конечном счете ее бросают в реку. Потом оказывается, что рыба на самом деле является не чем иным как инкарнацией (воплощением. — Прим. перев.) бога Вишну, который предупреждает о приближающемся наводнении. Здесь наводнение, как наме-кается в «Махабхарате», имеет космическое и всемирное значение великой «пра-лайи», которая приводит к концу каждую «югу», или эпоху.

«На седьмой день после этого твой мир погрузится в океан разрушения. Когда мир исчезнет в этом океане, большой корабль, посланный мной, придет к тебе. Взяв с собой растения и различные семена, окруженный семью мудрецами... ты должен будешь погрузиться на великий корабль и смело отправиться по темному океану»38.

Затем рыба, являющаяся инкарнацией Вишну, исчезает, пообещав вернуться в нужный момент. Через семь дней «море, увеличиваясь, как огромные облака, излило свои волны, заливающие берега и затопляющие землю»39. Далее появляется корабль Вишну, и Ману с семью мудрецами садится на корабль, причем Ману не забывает о своей обязанности — принести на борт «различные виды растений»40.

Потом возвращается огромная рыба. Ману привязывает свой ковчег к ее плавнику, и корабль благополучно преодолевает волны наводнения и бури41.

ПОДРОБНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ВЕДИЧЕСКИХ МИФОВ О НАВОДНЕНИИ

Является ли эта древняя история целиком мифической и символической, или же существует какая-то связь с географическими фактами и реальными событиями?

По моему мнению (возможно, и неверному), более поздние уточнения и разъяснения были умышленно добавлены в историю о Ману, поскольку «Веды» содержали много намеков, которые во время их создания казались ясными, но со временем становились непонятными.

Возможно, первые попытки записи «Вед» были результатом осознания того факта, что исконная традиция постепенно видоизменяется и что ее первоначальный вид может оказаться утраченным. К примеру, мы сейчас не можем знать, почему Ману называли отцом человечества. В древней традиции ведических народов — так хорошо известной всем, что запись считалась ненужной — он предстает единственным выжившим во всемирном наводнении; благодаря своей мужественности и йогической силе Ману смог снова создать человеческую расу и все живые существа.

В нашем распоряжении также имеются другие отрывки:

1. Перед наводнением Ману особо позаботился о том, чтобы взять с собой самое ценное и важное — набор «растений и различных семян», посредством которых можно было в «послепотопное» время восстановить сельское хозяйство.

2. Вместе с Ману на корабле были семь мудрецов.

3. Характер наводнения: «волны, заливающие берега и затопляющие землю».

4. Носимый водами наводнения и буксируемый рыбой корабль с Ману направился на север.

5. Ману и мудрецы сошли на землю на склонах «Северной горы» в Гималаях.

6. Им пришлось спускаться с горы постепенно, по мере того, как вода убывала, и удостоверяясь, что они не могут быть смыты.

7. Считалось, что Ману практиковался в йоге.

8. Считалось, что Ману был в «допотопное время» царем всего дравидского народа на юге Индии.

КОРАБЛЬ НА ГИМАЛАЯХ?

Несмотря на исключительно высокую репутацию устной традиции Индии в сохранении и точной передаче очень древних текстов, я понимаю, что некоторые лингвисты и историки, похоже, отнесутся скептически к моей попытке связать сравнительно поздние тексты относительно спасения Ману от наводнения с более ранними, довольно отрывочными упоминания о нем в «Ведах» под его «домашним именем». Как это ни покажется удивительным, но отдельные отрывки из «Атхарваведы» и «Ригведы» укрепляют меня в мысли, что ведические народы еще на заре своей цивилизации уже знали во всех деталях миф о наводнении, более подробно описываемый в поздних текстах, и даже использовали те же символы, образы и язык.

Конечно, возможно, что сочинения более позднего времени являются просто пересказом старых. Но в этом я сомневаюсь, поскольку полного совпадения нет. Бросается в глаза существенная разница в терминологии, так что вряд ли «Шатпатха Брахмана», «Махабхарата», «Бхагавата Пурана» и т.д. являются простыми копиями «Ригведы» и «Атхарведы». Куда вероятней, что как записанные раньше, так и записанные позже тексты по отдельности восходят к общему, исключительно древнему, устному источнику. Укрепляет меня в этой мысли тот факт, что многие отдельные отрывки из «Ригведы» и «Атхарведы» не очень понятны, а порой вообще не имеют смысла. Но если читателю или слушателю известны предания о Ману и наводнении, то эти отрывки становятся ему ясными. Этот момент представляет собой неразрешимую загадку для тех, кто считает, будто история о Ману и наводнении создана сочинителями более поздних текстов и не была в ходу во времена «Ригведы» и «Атхарведы».

Однако эта проблема решается очень просто, если предположить, что легенду о Ману и наводнении знали в самые ранние ведические времена, но тогда она просто еще не была записана и в дальнейшем распространялась исключительно устно. Насколько я знаю, странность в упоминании о Ману в «Атхарве-де» была впервые отмечена в XIX веке профессором Альбрехтом Вебером, знаменитым немецким индологом42. Эта странность заметна в отрывке из книги 19, гимне 39, стихе 8; в современном переводе ученого-лингвиста в области санскрита Дэвида Фроули данный текст выглядит так: «На месте спуска на вершине Гималаев, где находится видение бесмертия»43. Перевод Гриффита (1895) того же отрывка следующий: «Это потопление корабля, вершина Снежной горы, где воплощение жизни не умирает»44. В ссылке Гриффин добавляет, что место, где корабль тонет или скользит вниз, возможно, Наубандхана (в более позднем эпосе, т.е. в «Махабхарате» — самый высокий известный пик Гималаев, к которому Ману привязал свой корабль45.

Вебер, комментируя в 1882 году этот же отрывок, тоже сделал сравнение «Ригведы» с «Махабхаратой». В «Махабхарате» пик на Гималаях, к которому был привязан корабль, позднее назывался Наубандхана, что переводится как «привязывание корабля». Вебер отметил интересную, хотя и не полную, схожесть этого наименования с термином в «Атхарведе» (19, 39,8), где слова «на-вапрабхрамсана» или «спуск вниз корабля» используются в связи с вершиной Химават46.

Поскольку трудно представить корабль привязанным к горе или скользящим вниз, я полагаю, что появление этого элемента в «Атхарведе» может иметь только одно объяснение — певец этого ведического гимна был прекрасно знаком с историей того, как корабль оказался на Гималаях. Также есть достаточно оснований считать, что данная история передаваемая изустно, появилась в то время, когда уже существовала ее более ранняя версия, следы которой имеются также в «Шатпатха Брахмане», «Махабхарате» и т.д.

В «Ригведе» соответствующий отрывок вызывает еще больше уверенности в существовании ранней версии этой истории, со всеми ее самыми важными деталями. В книге 2, гимне 23, стихе 13 есть неожиданная ссылка на «чистые лекарства... те, которые являются самыми здоровыми и дающим жизнь, те, которые выбрал наш отец Ману.. .»47

В середине XIX века ученый в области «Вед» Гораций Хэймен Уилсон первым пришел к заключению, что эти слова «содержат намек на семена растений, которые Ману, согласно "Махабхарате", следуя указанию, взял с собой в корабль во время наводнения»48.

Если вернуться обратно к «Атхарведе» (19, 39,8), то здесь можно найти еще один не объясненный ранее момент. Это упоминание о «бессмертии» — «воплощение жизни не умирает», «места, где корабль тонет или скользит вниз» на Гималаях (или «Место спуска Ману», как оно упоминается в «Шатпатха Брахмана»). Более поздние тексты содержат информацию, позволяющую понять, о чем здесь говорится. В этих текстах утверждается, что в качестве награды за спасение человечества и семени всех живых созданий боги даровали Ману возможность видеть «тайну души»49, обладание «всеми знаниями»50 и силы, превышающие человеческие, на всю его жизнь, которая длилась миллионы лет, так что Ману мог править на протяжении «одной манвантары»51. «Манвантарой» называется период времени, который ведические мудрецы (с довольно нехарактерной для них приблизительностью) определяют «примерно в 71» полный цикл из четырех «юг»52, что равно 64 800 ООО годам53. Это можно сравнить с бессмертием. Что-то похожее на историю, в которой Ману был награжден богами бессмертием, или по крайней мере получил исключительно продолжительную жизнь, уже встречалось. Такая награда была дарована (видимо, другой группой богов) герою шумерских легенд — Зиусудре, выжившему при наводнении.

Они дали ему жизнь, подобную богам;

Вечное дыхание, как у богов, они вложили в него,

...Зиусудра король,

Охранитель всего растительного рода и семени человечества54.

ДВАЖДЫ СЕМЬ

Есть еще одно поразительное сходство между шумерской и ведийской традициями. Оно касается семи мудрецов, о которых есть сказания у большинства древних обществ. В Индии эти мудрецы назывались и называются сейчас «риши». Вряд ли простым совпадением может объясняться то, что в двух отдельных культурах имеется группа людей с одним и тем же названием «семь мудрецов». В шумерской традиции «семь мудрецов» описываются как амфибийные, «облеченные в рыбные одежды» существа, появившиеся из океана в «допотопные времена», чтобы учить человечество мудрости.

В «Ведах» «семь мудрецов» упоминаются не в «допотопный период», а во время самого наводнения.

Что мы имеем в итоге?

• Две группы существовавших до потопа мудрецов, одна —из Древнего Шумера, вторая — из Древней Индии.

• Обе группы связаны с образами рыб — семь мудрецов из Шумера сами наполовину люди, наполовину рыбы; ведические семь мудрецов находят убежище на спасительном корабле Ману, который тянет за собой гигантская рыба сквозь бушующие волны.

• Обе группы мудрецов выполняют аналогичные функции — пытаются сохранить дары цивилизации и принести их в новые районы.

• Обе группы мудрецов показывают пример аскетизма и поддерживают духовную жизнь.

• Парадоксально, но обе группы также выполняют фундаментальную и совершенно земную роль — создателей царей и советников царей.

Возможно, это сходство является результатом прямого культурного обмена между Древней Индией и Древним Шумером. Над этим стоит задуматься, поскольку мы уже знаем, что цивилизация Инда-Сарасвати (в которой, по всей видимости, и возникли «Веды») и цивилизация Древней Месопотамии существовали в одно и то же время и действительно имели между собой контакты. Однако проблема состоит в том, что схожесть не означает идентичность. Мало того, между обеими традициями есть так много отличий, что прямое заимствование легенды о семи мудрецах маловероятно. Хотя торговые связи между цивилизациями Инда-Сарасвати и шумерами существовали, археологические раскопки показывают, что непосредственного культурно обмена идеями, темами и мотивами не имелось даже натаком базовом уровне, как ювелирные украшения. Что уж тогда говорить о столь фундаментальной религиозной и исторической концепции, как семь мудрецов?

Значит, это не может быть простым совпадением? Или же все же обе традиции взаимосвязаны — не прямо, а через посредство более древнего и, возможно, забытого общего «предка»?..

ИНСТИТУТ СОХРАНЕНИЯ ВЕД

Удивительно, что история Ману и семи мудрецов соотносится с древней традицией йоги о циклических разрушении и новом рождении мира. С этим циклом связана и легенда о Дварке. Однако случай с Дваркой говорит об уничтожении только одного города, в то врем как в случае с Ману, когда произошла истинная «пралайя», вода покрыла всю Землю и (это невероятно!) поднялась так высоко, что корабль оказался на Гималаях.

Из санскритских текстов следует, что столь сильный катаклизм был призван уничтожить прежний мир и что и новый мир снова будет начисто сметен перед рождением следующего. Чтобы гарантировать сохранность «Вед» после каждой «пралайи», боги изобрели институт «семи мудрецов» — братство адептов с неувядающей памятью и со сверхъестественными силами55, которые практиковали йогу, выполняли древние ритуалы и делали необходимые жертвоприношения, являясь духовными провидцами. Они были бдительны в битве против зла, стали великими учителями, обладали невообразимыми знаниями и время от времени совершали реинкарнации56 как руководители цивилизации и охранители космической справедливости.

Но я забегаю вперед. Давайте начнем с тех свойств мудрецов, которые я перечислил первыми.

СЕМЬ БОГОПОДОБНЫХ МУДРЕЦОВ

Самые первые из письменных упоминаний о семи мудрецах можно найти в «Ригведе». Судя по ее тексту, слушателям история Ману была известна, поэтому там эта история и не изложена полностью. Далее мы цитируем ее по переводу Гриффита57:

Наши отцы тогда были они, семь мудрецов... (4,42, 8)

Они почитали Одного, только Одного, больше семи мудрецов... (10, 82, 2)

Эти боги прошлого, семь мудрецов, которым свято поклонялись... (10,109,4).

«Следовательно, наши отцы были выращены мудрецами, когда появились древние жертвоприношения. Мне кажется, что я узрел их мысленным взором, когда делал первое священное жертвоприношение. Они, кто уложили в стихотворный размер все ритуалы, облачили в гимны все правила, были семью богоподобными мудрецами. Мудрецы берут бразды, подобно кучерам колесницы» (10,130, 6-7).

Есть множество упоминаний об отдельных риши — описания их деяний, их знаний и способностей и т.п., — но только приведенные выше отрывки содержат прямые и точные ссылки на семь мудрецов (сапта риши) на протяжении всего объема «Ригведы», содержащего полмиллиона слов. Да и эти отрывки раздражающе кратки. Тем не менее они содержат очень много информации — я думаю, достаточно много, чтобы сделать несколько предварительных выводов относительно ведических представлений по этому предмету.

1. Семь мудрецов считаются в некотором роде «отцами» тех риши, которые в более позднее время управляли ритуалами и пересказывали «Веды».

2. Семь мудрецов очень высоко чтились, более чтился только «Один, единственный Один» — высшая божественная сила мироздания.

3. Семь мудрецов раньше были смертными, а позднее их повысили за овладение «знаниями», «когда появились древние жертвоприношения» — предположительно на заре ведической культуры.

4. Семь мудрецов в некоторых отношениях являлись «богами», или по крайней мере «богоподобными».

5. Семь мудрецов осуществляли жертвоприношения.

6. Семь мудрецов были специалистами по выполнению ритуалов, они знали древние правила стихосложения и запоминания, что делало возможным сохранение и передачу «знания в стихах» ради будущего человечества.

7. Более поздние поколения мудрецов, продолжавшие осуществлять ритуальные функции, запоминать и декламировать знания в стихах, т.е. «Веды», являлись (по словам одного из комментаторов XIX века) «только подражателями тех, кто им предшествовал»58.

8. Похоже, что одной из техник, использованной последующими поколениями для следования по «пути этих древних», могла быть йогическая визуализация (в «умственном глазе») изначального собрания «семи богоподобных мудрецов... которые первыми выполнили этот священный ритуал».

СОЗДАТЕЛИ «ВЕД»

Как история Ману, связанный с ней рассказ о братстве семи мудрецов, переживших потоп в ковчеге вместе с Ману, является довольно трудной загадкой, тем более что для ее решения требуется изучить тысячи страниц текстов, написанные на санскрите. Ведущим специалистом по этому вопросу является доктор Джон Митчинер. На степень доктора философии Джон Митчинер представил в Школу восточных и африканских исследований Лондонского университета тезисы о санскритской традиции «семи мудрецов»; позднее он опубликовал книгу «Легенды о Семи Риши»59. Он повсюду использовал санскритское слово «риши», поскольку стремится быть точным в деталях и считает, что слова «мудрец» и «пророк» не отражают всех нюансов значения санкритского «риши» или «риги»60.

Митчинер отмечал, что в индийской мысли существует столь фундаментальная связь между «семью мудрецами» и «Ведами», что исследование последнего неизбежно ведет к первому и наоборот:

«Семь мудрецов... часто представляемые как сочинители "Вед", наиболее сведущие и знающие "Веды" люди; они создатели "Вед", знатоки "Вед" и учителя "Вед"... [Они] считаются создателями ведических гимнов, и... должны периодически приходить на Землю для того, чтобы обновлять ведические знания человечества; далее они изображаются учителями "Вед" и других священных трудов, преподносимых различным людям и народам, они поощряют изучение, обучение и чтение "Вед"»61.

Несмотря на очевидную ясность этого утверждения, взаимосвязь между «семью мудрецами» и составлением «Вед» выявить совсем непросто. Согласно доктрине индийской системе йоги, как ее изложил великий индуистский святой XIX века Вал Гангхадар Тилак, «Веды» погибли во время наводнения в конце прошлой эпохи. В начале нынешней эпохи мудрецы, посредством «тапаса» [медитации и йогического аскетизма], воспроизвели допотопные «Веды», которые они сохранили в памяти по милости Бога62.

Таким образом, с одной стороны, роль семи мудрецов заключалась в том, что они «воспроизвели» и распространили вновь «допотопные» «Веды» (которые, как считается, сами были результатом более раннего воспроизведения и распространения). С другой стороны, и это путает все дело, в «Ведах» есть гимны, в которых мудрецы называются «создателями», «творцами» или «мастерами», т.е. сочинителями «Вед»63. Есть еще одна, последняя — по перечислению, но не по значению, — трактовка роли мудрецов, есть отрывки, по которым можно судить, что первоначально, в какую-то отдаленную эпоху, эти гимны были «даны», «вдохновлены» или «созданы» богами — и, таким образом, «Веды» являются знанием, открытым мудрецам64.

СЕКРЕТНАЯ ПЕРЕДАЧА

Путешествуя по Индии и читая книги, я привык жить с восприятием некоей двойственности. Вспомним, что индуизм рожден «Ведами», и что в этой религии все, что мы воспринимаем как «реальность» (т.е. «мир форм», материальный мир) считается «майей» — иллюзией или массовой галлюцинацией, к которой мы привязаны по невежеству. Избавиться от этого невежества можно только благодаря особому знанию «Вед», проникновению в их суть («гнозис»), скрытую в «Ведах»65. Поскольку подобное понимание надо заслужить через индивидуальное изучение и личный аскетизм, а «Веды» распеваются прилюдно, это тайное знание требуется как-то зашифровать — дать в тексте разного рода ключи и образы, внести идеи, которые бы имели один смысл для мирян и совершенно другой смысл и значение д ля тех, кто движется по пути гнозиса. То, что такая система кодировки и секретной передачи использовалась, подтверждается самой «Ригведой» в книге I, гимне 164, стихотворении 45. Далее идет перевод Гриффита:

«Речь получила четыре измерения; те брахманы, которые поняли [гнозис], понимают их. Три измерения хранят в глубокой тайне, не вызывающей никакого движения; только четвертое позволяет людям говорить»66.

Уилсон перевел этот пассаж следующим образом:

«Речь имеет четыре стадии: те брахманы, которые достаточно умны, знают их; три измерения не несут никакого смысла; люди говорят на четвертой стадии речи»67.

СТАРОЕ И НОВОЕ

Есть много аналогичного рода намеков68, разбросанных тут и там по всем текстам на санскрите. Это заставляет осторожно подходить к неясным местам относительно семи мудрецов и относительно их роли — либо «создателей» ведических гимнов, либо людей, которые просто воспроизводили эти гимны, в то время как гимны являлись откровением богов.

Бал Гангадхар Тилак, который посвятил свою жизнь разгадке «Вед», высказал предположение, что есть способ примирить эти, казалось бы, непримиримые противоречия. Он считает, что надо сделать различие между выражением, формой, языком, с одной стороны, и содержимым, содержанием и сутью гимнов, с другой, помня отом, что выражение является человеческим, а суть считается древней или сверхчеловеческой. Есть много отрывков в «Ригведе», где песнопевцы говорят о поэтах древности (пурве ришайах) или древних гимнах (1.1.2; 6.44.13; 7.29.4; 8.40.12; 10.14.15 и т.д.)... Все это показывает, что божества, чьи подвиги воспевались в гимнах, считались древними божествами. Более того, имеются ясные указания, что не только божества, но и их подвиги называются древними — что, по всей видимости, означает, что описываемые в гимнах достижения рассказываются, исходя из традиции, а не из личных наблюдений поэта69.

Таким образом, «Ригведу» легче понять, если рассматривать ее как многослойную конструкцию, содержащую частично очень древнюю информацию (которая либо передавалась дословно, как она была получена в древности, либо в более поздних сочинениях существовала в виде разного рода пересказов), а также довольно большое количество информации куда более позднего времени, связанную, возможно, с различными стадиями и местами распространения «Вед». Кроме того, в то время как лингвисты и историки могут бесконечно спорить о происхождении «Вед», об авторстве и древности этих удивительных сочинений и о более поздних вставках, — общая композиция «Вед» сама по себе остается абсолютно ясной со всех точек зрения.

ВЕДИЧЕСКИЙ ПАЛИМПСЕСТ

В тексте «Вед» объявляется, что они по своей сути являются самым первым сочинением, что они даны человечеству богами. После этого первого откровения, когда «Веды» заняли свое место в человеческой культуре, было необходимо создать механизм, способный охранить заключенный в них путь «гнозиса» от превратностей материального мира, из которых самым страшным является «пралайя», т.е. катаклизм, отделяющий одну земную эпоху от другой. Главной функцией семи мудрецов было гарантировать, чтобы «Веды» не оказались утраченными во время этих периодических катаклизмов. Мудрецам следовало хранить гимны в своей памяти и, пережив наводнение, воспроизвести весь текст для нового поколения людей.

Важно заметить: в «Ведах» и в объясняющих «Веды» гимнах (в том виде, в котором мы знаем их в наши дни) ясно указывалось, что процесс создания священных текстов уже повторялся много раз70. Другими словами, распевавшие их в древности прекрасно понимали, что имеют дело не с первоначальными «Ведами», а с самым последним их пересказом, которому предшествовало бессчетное число воспроизведений. Современные «Веды» появились после последней «пралайи». Их подарили людям семь мудрецов из ковчега Ману, принесенного к «месту спуска корабля» в Гималаях, распространив оттуда «Веды» среди существующего ныне человечества. Дальнейшее изучение текстов делает ясным, что указанные события имеют отношения к очень глубокому прошлому. Во время наводнения сам Ману и семь мудрецов разговаривала так, словно смотрели на себя со стороны, из грядущего, когда истории о них будут передаваться «потомками Ману», мудрецами более поздних времен, которые назовут семь мудрецов своими «отцами». Тилак комментирует эту странность следующим образом: «Ведические риши сознавали, что гимны, которые они распевали, были очень древними, "допотопными" по сути, хотя выражения, которые ими использовались, принадлежали им самим»71.

Гимны, таким образом, являлись «устным палимпсестом» (палимпсест — древняя рукопись, написанная на писчем материале после того, как с него счищен прежний текст. — Прим. перев.). Более поздний гимн заменял более ранний, который, в свою очередь, тоже был переделкой еще более древнего — и так далее. Часто старые слои «палимпсеста» проступают в более новых сочинениях, так что все перепутано, подобно археологическим слоям, по которым прошлась механизированная техника, перемешав старые и новые артефакты.

Если суммировать сказанное, можно сделать вывод, что главной задачей семи мудрецов, чья собственная история относится к очень большой древности, было перенять «Веды» от мудрецов еще более раннего времени и выжить в предстоящем катаклизме, в начале новой эпохи", а потом, выполняя священный долг, завещанный им праотцами, распространить унаследованные ими знания73. Согласно «Матсья Пуране», «то, что семь мудрецов слышали от мудрецов в предыдущую эпоху, то они и передали в следующую»74.

СВЯЗИ, СПРЯТАННЫЕ В ЗВЕЗДАХ?

В санскритских текстах есть постоянные намеки на то, что можно назвать «династией мудрецов», или монашеским орденом, или культом, известным как «семь мудрецов», имеющим своих представителей в каждом поколении. В самом деле, в некоторых текстах содержатся спирки многих групп из семи мудрецов вместе с упоминанием земных эпох, в которые они жили75. «Махабхарата» прямо пишет про многие группы семи мудрецов76. Существовали различные группы из семи мудрецов, посланные в разные регионы — и особенно часто в Северную и Восточную Индию77. Эти группы, по всей видимости, существовали в одно и то же время. В ранней литературе можно прочитать про «главную группу из семи мудрецов»78. Наиболее часто при этом упоминаются такие имена, как Висвамитра, Джамадагни, Бхарадвайя, Готама, Арти, Васиштха и Кася-пура. Иногда добавляется восьмое имя — Агастайя79. Но есть и другая группа «великих мудрецов»: среди них двое с повторяющимися именами Атри и Васиштха, остальных зовут Мирики, Атри, Ангирас, Пуластья, Пулаха, Крату и Васиштха80. Эта группа считается не менее важной, чем первая. Она чаще всего встречается в Южной Индии. Удивительно и довольно неожиданно, что традиция связывает этих мудрецов с семью звездами северного неба — особенно с теми, которые формируют «Большой Ковш», или «Плуг», внутри полярного созвездия Большой Медведицы81. Сравнение этого созвездия с медведицей очень древнее, его можно найти во многих, возможно, никак не связанных между собой культурах82. Это способно пролить свет на неясный отрывок в «Шатпатха Брахмана», где говорится: «Семь мудрецов раньше назывались "рикшас" [медведи]»83.

Митчинер комментирует:

«В более поздние времена термин rksa приобрел достаточно обобщенное значение. Он стал указывать на любую звезду... Это более общее значение является, по всей вероятности, производным от первоначального и более специфического значения, означающего "сияющие звезды Большой Медведицы"»84.

Идентификация семи мудрецов с этой конкретной группой звезд имелась и в индийской традиции. Была и весьма схожая вера древних египтян в то, что человеческая душа после смерти отправляется на звезды85.

Я не могу удержаться оттого, чтобы не напомнить о желании фараона, бесконечное число раз повторенное в текстах пирамид, что если во время его жизни его дух «достигнет совершенства», тогда после его смерти дух должен превратиться в звезду на небе86.

У древних египтян было два излюбленных места для возрождения: район созвездия Ориона в южной части неба и в северной — район приполярных, никогда не заходящих, «не погибающих» звезд, особенно Кохаб87 в Большом Ковше. Относительно приполярной загробной судьбы мы читаем в высказывании 419 «Текстов пирамид»: «Возникни... поднимись, чтобы ты мог путешествовать в обществе духов... пересеки небо... сделай себе постоянное местожительство среди не погибающих звезд...»88 В высказывании 466 мы читаем: «О царь, ты — эта великая звезда, сосед Ориона, что пересекает небо с Орионом»89.

Я считаю странным, если не сказать большего, что семь мудрецов Древней Индии представлены звездами именно Большого Ковша в самом центре приполярного неба, именно там, куда отправлялись души египетских фараонов. Однако еще более странным является то, что, как писал Митчинер, один из мудрецов, Висвамита, согласно «Рамаяне» и «Махабхарате», должен доставить в человеческой форме одного из царей Древней Индии по имени Трисанку на небо, «где он сейчас благоговейно хранится в виде созвездия Ориона»90.

ЗНАНИЯ И БАЛАНС

На мой взгляд, из санскритских текстов можно сделать вывод, что семь мудрецов Древней Индии не были просто небольшой группой замечательных людей. Они представляли собой институт, который сохранялся на протяжении продолжительного времени, возможно, тысячи лет, набирая новых членов в каждом поколении. «Институт» был посвящен сохранению и передаче в будущее определенного набора духовных знаний из отдаленного прошлого. В этом мудрецы напоминают жрецов Гелиополя, которые руководили созданием Великих пирамид Египта. «Имеющие высшие стадии посвящения мудрецы Индии, как считалось, должны были быть аскетами, отрицающими материальные удовольствия и материальные блага. Говорили, что они носили простые одежды, изготовленные из натурального сырья, к примеру, одежду из древесной коры. Свое тело они намазывали золой. Мудрецы не стригли волос, позволяя им отрастать длинными и спутанными. Они были строгими вегетарианцами, собирали фрукты и коренья для пищи, воздерживались от мяса91 и проводили большую часть своего времени среди покрытых снегом Гималаев. Туда они удалялись для того, чтобы подвергать себя "тапасу" — строгостям йогической жизни, — посредством чего они укрепляли свою духовную силу»92.

Но древние тексты также говорят, что мудрецы нередко вмешивались в обыденную жизнь — в частности, они назначали царей и служили их советниками, влияя на государственную политику93. В этом аспекте их роль снова похожа на роль жрецов Гелиополя в Древнем Египте, которые в эпоху пирамид тоже ставили на трон царей94. В обоих случаях цель их вмешательства была одинаковой: хотя и не прямым образом, но направлять человеческое общество, поддерживая надлежащий баланс — как в самом обществе, так и между обществом и природой. Общество создавалось в соответствии с тем, что древние египтяне именовали «маат» (земная и космическая гармония, правда, баланс, «правильный путь»), а индусы до сих пор называют «дхарма», передавая аналогичный смысл95.

Во времена междуцарствий, когда в стране долгое время не было законных правителей, семь мудрецов брали управление страной на себя96. Они также давали точные указания правителям, которые выполняли функцию царей97. Они же «получали сыновей для царей» (если необходимо, то сами делали беременными цариц!), таким образом обеспечивая продолжение царских династий98, поскольку считалось — как в Древней Индии, так и в Древнем Египте, что присутствие царей и фараонов является существенно важным элементом космического баланса. Когда из-за каких-либо обстоятельств царя не имелось, семь мудрецов назначали нового. К примеру, «Махабхарата» говорит, как после разрушения царского замка «Земля, оставшись без царей, начала погружаться в уныние, и Касяпа поддержал Землю, найдя для нее нового царя»99.

Среди многих других ролей, связанных с правителями и светским порядком, интересно отметить, что семь мудрецов также часто проклинали царей, если те неправильно применяли свои полномочия (а это очень опасная вещь — даже смертельная — быть проклятым одним из мудрецов).

Митчинер замечает:

«Этот риши приходит не для того, чтобы в нем видели лишь поддержку или учителя "дхармы". Риши является, чтобы следить за праведностью и надлежащим поведением людей, утверждать дхарму своими словами и поступками и очищать своим проклятием не соответствующие дхарме поведение других»100.

ДУХОВНЫЙ БАЗИС ИСТОРИИ?

И последнее. Чем больше я узнавал про «семь мудрецов» в своем путешествии по древним текстам и комментариям, тем больше мне казалось, что я имею дело с религиозным культом, вооруженным мощными духовным идеями, вдохновленным йогическим аскетизмом и поисками «гнозиса»; с орденом, который из своих отшельнических хижин в Гималаях управлял развитием «царств» в Индии. А может быть, не только царствами Индии, но и остальным древним миром?

Мы уже видели, что тексты на санскрите говорят о двух группах семи мудрецов: одна была в Южной Индии, вторая в Северной, т.е. в регионах, далеко отстоящих друг от друга. Напомним, что семь мудрецов служили советниками царей в Древнем Шумере. А может, семь мудрецов выполняли похожие функции и в Египте? Согласно замечательным «Текстам на строениях Эдфу», которые я подробно исследовал в своей более ранней книге101, эти семь мудрецов и другие боги пришли с острова, «первобытной родины», которая была внезапно уничтожена сильнейшим потопом, во время которого большая часть ее «божественных обитателей» погибла102. Прибыв в Египет, эти несколько выживших стали «богами-строителями, теми, кто созидал еще в первобытное время. Бог света... призраки, предки... Кто поднял семя для богов и людей...»103

Большинство историков и археологов нашего времени привычно считают, что «материальная» основа и структура современного общества (в «капиталистической» или «социалистической» форме) существовали и в обществах отдаленного прошлого. Эта вера, что цивилизацию двигают чисто экономические причины, накладывает отпечаток на направление исследований и раскопок, влияет на то, в каком ключе ученые трактуют древние тексты, подобные «Ведам». В недавние времена, однако, возник другой подход, который наводит на глубокие размышления. «Наша политическая и экономическая интерпретация истории не может быть правильной, — доказывает ученый-санскритолог Дэвид Фроули, — если реальной целью общества становится просветление или духовная реализация»104.

Согласно учению йоги, современный взгляд ошибочно обособляет развитие цивилизации от эволюции человека. Современные представления, будто цивилизация эволюционировала постепенно, через рост технологии и научного мышления, противоречит точке зрения йогов, которые считают, что первоначально именно культура была оформлена и передана мудрецами... Если сутью цивилизации является технология, тогда современный взгляд может быть принят как верный. Но если в основе ее — культура или дух, то современное понимание весьма далеко от истины. Я считаю, что цивилизация была основана йогами, мудрецами и провидцами105.

Может быть, цивилизация Инда-Сарасвати Древней Индии развивалась именно таким образом, как нам говорит ведическая традиция. Может, эта цивилизация являлась результатом программы или даже «политики», разработанной религиозными аскетами в своей драгоценной системе знаний — знаний, существовавших до наводнения и которые, сохранившись в памяти семи мудрецов, находившихся на ковчеге Ману, достигли Индии?