Путь Карфагена, вычерченный в истории, начинается с 814 года до н.э., но ведь и до этого времени кто-то здесь жил и что-то здесь происходило?

Еще за 200–300 лет до возникновения Карфагена эти места облюбовали финикийские мореходы, обосновались здесь и заложили фундаменты городов, часть которых сохранилась и здравствует доныне. Бизерта, Сус, Утика (на земле Туниса), Лептис, Магна (в Ливии), Гиппо Регюме (в Алжире), Ликсус (в Марокко) – все эти более или менее известные поселения основаны именно тогда. Так что начиналось все не с Карфагена, но без него историю этих мест представить уже невозможно.

А начиналось все очень далеко отсюда – в финикийском городе-государстве Тир, который ныне принадлежит Ливану и называется Сур. Борьба за власть между тамошними правителями привела в 814 году до н.э. к дворцовому перевороту, во время которого царь Сише был убит Пигмалионом, братом его супруги Элиссы. Кровавый скандал в семействе заставил царицу с группой преданных ей людей бежать.

Снарядив несколько галер, она направила их в сторону Утики, одной из финикийских колоний, расположенных на северной оконечности нынешнего Туниса. В те времена Утика и еще несколько поселений, основанных финикийцами в Северной Африке, были перевалочными пунктами на пути в Испанию и в западное Средиземноморье. Именно здесь и рассчитывала Элисса найти приют. Корабли пристали к берегу в небольшом живописном заливе, несколько южнее Утики. Беглецов встретил вождь берберских племен, обитавших неподалеку. У коренных жителей не было желания пускать на постоянное поселение целый отряд, прибывший из-за моря. Но на просьбу Элиссы разрешить им обосноваться здесь вождь ответил согласием, правда, оговорив одно условие: территория, которую могут занять пришельцы, должна покрываться шкурой только одного быка.

Однако Элисса, ничуть не смутившись, велела своим людям разрезать эту шкуру на тончайшие полосы, затем их разложили на земле в замкнутую линию, кончик к кончику – и в результате получилась довольно большая площадь, которой оказалось достаточно для закладки целого поселения, получившего название Бирса – «Шкура». Сами финикийцы назвали его «Картхадашт» – «Новый город», «Новая столица», потом имя трансформировалось в Картаж, Картахену, в русском языке оно звучит как «Карфаген».

После блестящей операции со шкурой быка Элисса совершила второй шаг, столь же героический. Посватался к ней тогда царь одного из местных племен, дабы укрепить союз с пришлыми финикийцами. Ведь Карфаген быстро рос, стал завоевывать уважение в округе. Но отказалась Элисса от женского счастья, избрала иную участь: во имя утверждения нового города, государства, во имя возвышения народа финикийского, для того чтобы боги освятили Карфаген своим вниманием и укрепили веру в царскую власть, приказала она развести большой костер, ибо боги (как сказала она) велели ей совершить обряд жертвоприношения... И когда разгорелся огромный костер, бросилась в жаркое пламя... Пепел первой царицы – основательницы Карфагена – лег в землю, на которой вскоре выросли стены мощного государства, пережившего столетия расцвета и погибшего, как царица Элисса, в огненной агонии.

...Финикийцы принесли на эту землю знания, ремесленные традиции, более высокий уровень культуры и быстро утвердились как умелые работники. Вскоре их вожди подчинили своему влиянию и местные племена. Вровень с египтянами они освоили производство стекла, преуспели в ткацком и гончарном деле, выделке кожи, узорной вышивке, изготовлении изделий из бронзы и серебра. Их товары ценились по всему Средиземноморью.

Хозяйственная жизнь города-государства строилась в основном на торговле, рыбной ловле и сельском хозяйстве. Именно тогда по берегам нынешнего Туниса были посажены оливковые рощи и фруктовые сады, равнины были распаханы. Аграрным познаниям карфагенян дивились даже римляне.

Уже через двести лет после основания города карфагенская держава становится процветающей и могущественной. Карфагеняне основали фактории на Болеарских островах, захватили Корсику, постепенно начали прибирать к рукам Сардинию. В борьбе против греков, пробравшихся на Корсику, они установили дружественные отношения с этрусками, предшественниками римлян. Карфагенские купцы контролировали торговлю в атлантических водах, начали посылать свои экспедиции и к неведомым землям.

Трудолюбивые и искусные жители Карфагена строили каменные цистерны для воды, рыли артезианские колодцы, возводили многоэтажные дома, строили запруды, наблюдали за звездами, изобретали всякого рода механизмы, писали книги, выращивали пшеницу, разводили деревья и виноградники.

Культурное воздействие финикийцев имело огромное значение. Их стекло было известно во всем древнем мире, может быть, еще в большей степени, чем венецианское в средние века. Их сказочные пурпурные ткани, секрет изготовления которых тщательно скрывался, ценились необычайно высоко. Они были искуснейшими моряками. Они возводили дворцы и храмы не только у себя дома, но и в Ливане, Египте, Иудее.

Финикийцы изобрели алфавит, тот самый алфавит из 22 знаков, который послужил основой и для греческого письма, и для латинского, и для письменности многих народов. В том числе и для нашей письменности.

Вершины своего процветания Карфаген достиг примерно в 300 году до н.э. В те времена значительно уменьшилось влияние их постоянного врага Греции. На востоке дела складывались тоже благополучно для Карфагена. Казалось, было недалеко и до полной победы над Сицилией, но к тому времени в сильную средиземноморскую державу превратился Рим.

Известно, чем кончилось соперничество Карфагена и Рима. Фанатичный враг знаменитого города Марк Порций Катон повторял в конце каждого своего выступления в римском Сенате: «А все-таки я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен». Сам Катон побывал в Карфагене в составе римского посольства во II веке до н.э. Перед ним предстал шумный, процветающий город. Здесь заключались крупные торговые сделки, в сундуках менял оседали монеты различных государств, рудники исправно поставляли серебро, медь и свинец, со стапелей сходили суда.

Сенатор возвращался домой в самом ужасном настроении. Отправляясь в путь, он надеялся увидеть признаки упадка Карфагена – этого вечного и заклятого соперника Рима. Уже более 100 лет шла борьба между двумя могущественнейшими державами Средиземноморья за обладание колониями, удобными гаванями, за господство на море. Эта борьба шла с переменным успехом, но вот римляне навсегда вытеснили карфагенян из Сицилии и Андалузии. В результате побед Сципиона в Африке Карфаген заплатил Риму контрибуцию в 10 000 талантов, отдал весь свой флот, боевых слонов и все нумидийские земли. Такие сокрушительные поражения должны были обескровить государство, но Карфаген возродился, креп, а значит, вновь будет представлять угрозу для Рима...

Так думал сенатор, и только мечты о грядущем мщении разгоняли его мрачные думы.

...Как ни отчаянно сопротивлялись жители города, они не смогли преградить путь римским легионам. Город был взят штурмом, отдан на разграбление, а потом снесен с лица земли. Тяжелые римские плуги вспахали то, что осталось от его улиц и площадей. В землю была брошена соль, чтобы не плодоносили больше карфагенские поля и сады. Рассказывают, что Сципион Эмилиан, чьи войска взяли приступом город, Сципион Эмилиан, ставший по повелению римского Сената палачом Карфагена, плакал, глядя на то, как гибнет столица знаменитой и древней державы.

Победители забрали все золото, все серебро, все драгоценности, изделия из слоновой кости, ковры – все, что накапливалось веками в святилищах, храмах, дворцах, домах. Погибли почти все пунические книги и хроники. Знаменитую библиотеку Карфагена римляне передали своим союзникам – нумидийским князьям. С тех пор она исчезла бесследно. Сохранился лишь трактат карфагенянина Магона по сельскому хозяйству.

О богатстве Карфагена ходили легенды. Одна из них появилась среди римлян уже после поражения их противника. Алчные грабители, разорившие город и сровнявшие его с землей, не могли успокоиться на этом. Им все казалось, что богатые карфагеняне перед последней схваткой сумели спрятать свои драгоценности. И в течение долгих лет искатели сокровищ рыскали по мертвому городу.

История одного из них, как предание, дожила до наших дней. Имя его – Сецеллиус Бассус, и был он финикийским негоциантом. Им овладела идея – отыскать богатства, спрятанные в земле Карфагена. Долгие месяцы заставлял он своих рабов перекапывать сады, перерывать склады и амбары. Но как-то приснилось ему, что где-то в подземелье стоят сундуки, полные сокровищ. Халдейский жрец растолковал ему этот сон так: мол, есть в Карфагене эти клады, только запрятаны они очень глубоко – нужно очень много землекопов, чтобы достать их.

Бассус обрадовался и отправился в Рим, прямо к Нерону. Рассказал о бесценных кладах, попросил помощи, но умолчал о том, где их видел. Римский властелин учуял в этом и свой интерес – если богатства будут найдены, то пополнят государственную казну... Снарядил он несколько тысяч легионеров и отправил с Бассусом за море. Всю землю перевернули они, но так ничего и не нашли. Весть о неудаче достигла Рима, и разъяренный Нерон потребовал крови обманщика. И тогда Бассус, узнав о приказе императора, сам вскрыл себе вены.

...Через 24 года после разрушения Карфагена римляне стали на его месте отстраивать новый город. Он строился по римским образцам – с широкими улицами и площадями, с белокаменными дворцами, храмами, домами. Многое из того, что хоть как-то уцелело во времена разгрома Карфагена, было теперь использовано при строительстве нового города.

Сейчас на месте великого города – тихий пригород Туниса. Начиная с 1953 года в течение 10 лет здесь велись раскопки, и выяснилось, что недалеко от Бирсы, на ее склонах, под слоем золы от пожара 146 года до н.э. сохранился целый квартал Карфагена. До сих пор все наши сведения о великом городе – это, в основном, свидетельства его врагов. Поэтому свидетельства самого Карфагена приобретают ныне все большее значение.

О многом, неведомом пока, может рассказать карфагенская земля. В Тунисе сейчас организован специальный правительственный комитет, одна из главных задач которого – не допустить гибели древнего наследия.