Человеческая раса может исчезнуть с поверхности Земли в любой момент – так почему же люди не понимают необходимость космической колонизации? Вашему вниманию предлагаются выдержки из книги «Повторное открытие космических рубежей» профессора Джона Хикмана, где он пытается объяснить нашу медлительность.

Независимо от того, каким образом мы будем обосновывать необходимость расширения человеческой цивилизации за пределы Земли, всегда найдется достаточное количество возражений. Одним из важнейших аргументов будет стоимость – расширение космических границ обойдется нам очень дорого. Например, создание лунной базы, способной принять нескольких астронавтов, будет стоить десятки миллиардов долларов. Создание первого постоянного поселения на Луне, вероятно, будет стоить еще дороже. Противники космической колонизации имеют куда более прочные позиции, чем ее сторонники. Также важным фактором может стать банальная биология. Правда в том, что большинству людей плевать на благополучие своих далеких потомков, поэтому они не в состоянии адекватно оценивать риски, которым могут подвергнуться будущие поколения. Это все подрывает нашу решимость идти на жертвы ради долгосрочной перспективы выживания нашего вида.

Антропологи знают, что люди, как правило, лучше распознают и реагируют на риски, которые угрожают непосредственно им самим и их небольшим социальным группам; чем больше группа – тем слабее реакция. Тот факт, что простые обыватели и эксперты оценивают риски по-разному, обусловлен специальными механизмами восприятия, унаследованными от наших предков. Субъективное виденье будущего не дает нам оценить масштаб угрозы, поскольку среда, в которой эволюционировало человечество, не ставила перед ним таких вызовов. Вместо развития общего восприятия рисков и рациональной их оценки, люди последние 150 тысяч лет занимались охотой и собирательством, а последние два тысячелетия – фермерством, что подготовило нас только к определенным видам угроз. Мы быстро реагируем на вещи, которые должны произойти с большой долей вероятности, но почти не замечаем события, вероятность возникновения которых нам не известна. Войны, слабая выносливость, неспособность договариваться – все это породило животное, которое имеет «специфическую когнитивную приспособленность к восприятию сигналов, касающихся вероятности и масштабов неблагоприятных событий» и способно принимать быстрые решения, основываясь на компромиссном сравнении рисков.

Вместе с врожденными способностями к языковой речи, интуитивным пониманием психологии, логики, чисел и вероятности, это является частью человеческой сущности. Таким образом, определение вероятности того, что другой человек нападет или поделится своей пищей проходит достаточно легко. Но расчет вероятности столкновения Земли с астероидом или уничтожения всей органической жизни на планете нанотехнологической чумой дается нам сложнее.

Соединенные Штаты и Россия обладают баллистическими ракетами, способными доставлять ядерные боеголовки на другой конец планеты. Они были созданы еще во времена холодной войны, но при этом никто даже не подумал о разработке системы, которая смогла бы сбивать с курса астероиды или кометы, угрожающие Земле. Военные ракеты умеют описывать баллистическую дугу, но не могут перехватывать космические объекты. Конечно, в случае обнаружения подобной угрозы, все силы будут брошены на модернизацию существующих ракет. Отчасти, проблема с осознанием наличия угрозы для всего нашего вида заключается в том, что у нас почти нет опыта в таких вещах.

В современной истории известно всего три случая вымирания людей на какой-то отдельной территории. Трагедия на острове Сейбл, бедной французской колонии в северной Атлантике, вызвана мятежами и голодом, из-за которых в 1602 году корабли с провизией перестали приходить. Всего 11 из 70 человек, оставшихся там в 1599, дожили до эвакуации в 1603. Садлермуиты на острове Саутгемптон, которых оставалось всего 58 человек, вымерли от инфекционных болезней. Последний подобный случай произошел на острове Клиппертон, где размещался гарнизон мексиканской армии. Там воцарились голод и анархия, после того, как в связи с революцией на материке перестали приходить суда с провизией. Из приблизительно сотни человек выжило только шесть; в июле 1917 года их эвакуировали на американском сторожевом катере. Но, несмотря на редкость таких явлений, нет никакой гарантии, что современные люди не вымрут на отдельно взятом острове или целом континенте.

Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу. Наш опыт с катастрофами едва ли является более полезным. В двадцатом веке войны, геноцид и голод привели к гибели сотен миллионов человек, но все это никогда не рассматривалось, как угроза существованию целого вида. Для этого нужно, чтобы супердержавы нанесли друг друг стратегические ядреные удары. Ажиотаж вокруг ядерной войны достиг своего апогея в 1960-х и, затем, в 1980-х, но потом постепенно угас вместе с развалом СССР и окончанием холодной войны. Если фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» сумел привлечь внимание общественности, то другие картины на эту тему возымели гораздо меньший успех.

Естественные катастрофы не способны выработать у людей необходимый опыт. Каждый год 200 миллионов человек на планете страдают от переселения и убытков, вызванных стихийными бедствиями – бурями, землетрясениями, наводнениями. Цунами в Индийском океане (2005), тропический циклон в дельте реки Иравади (2008), землетрясение на Гаити (2010) – все это унесло жизни более 200 тысяч людей, напоминая о нашем бессилии против стихии. Но эти трагедии не заставили человечество задуматься о возможности собственного вымирания. Люди, обманувшие судьбу и сумевшие выжить в ужасной катастрофе, не склонны к размышлениям о глобальных опасностях. А те, кто узнал об этих катастрофах из новостных выпусков, восприняли их, как нечто развлекательное, нереальное и далекое. Если даже конкретные случаи со множеством жертв не вызывают в нас особых эмоций, то глобальное вымирание человечества должно казаться нам чем-то абсолютно невозможным.

Вероятно, такое событие является одновременно слишком огромным и абстрактным, чтобы вообразить его себе в подробностях. Сложно придумать убедительную историю без счастливого конца, которая бы воспринялась обществом. В наши дни эту роль выполняет научная фантастика, и у нее даже есть своя аудитория; но это лишь малая часть индустрии развлечений, и она со временем только сокращается. Одна из лучших попыток в этой области – ужасающе мрачный роман Вила Маккарти под названием «Расцвет», в котором человечество, после нашествия умной нано-чумы, выживает только лишь потому, что небольшая группа людей поселилась на спутниках других планет.


Обычное человеческое недоверие тоже может сыграть на руку противникам космической колонизации. Люди скорее поверят, что власти используют их страхи в своих целях, чем в то, что угроза действительно существует. Подозрительность, зависть, неспособность к сотрудничеству для достижения глобальных целей – это важнейшие проблемы общественной политики. Усилия, направленные на расширения наших космических горизонтов, неизбежно сталкиваются с возражениями – это будет поощрять социальную и экологическую безответственность действующих властей, которые смогут забыть о своих обязательствах, прикрываясь новыми возможностями за пределами планеты. Люди, рассуждающие таким образом, с удовольствием продырявят дно спасательной шлюпки, лишь бы призвать власти к ответственности.

Мысли о том, что мировые правители могут отказаться от жизни на Земле, чтобы перебраться в космос, легко объяснимы. Наш вид столкнулся со сложной проблемой в виде политической, экономической и социальной безответственности. И хотя это свойственно всем нам, некоторая часть элиты получает огромную выгоду от такого положения вещей. Если богачи наживаются на промышленности, загрязняя при этом окружающую среду, то бедняки страдают от негативного воздействия этого загрязнения на их здоровье. Богатые, в отличие от бедных, могут позволить себе жить подальше от экологически неблагополучных районов.

Джон БерналСтрахи о возможности побега власть имущих в космос прослеживаются в реакции на публикацию физика Джона Бернала «Мир, Плоть и Дьявол» еще в далеком 1929 году. Среди других идей, вошедших в это увлекательное эссе, Бернал рассматривает возможность создания искусственной среды обитания из материалов, добытых в космосе. Предсказание того, что когда-нибудь люди будут жить в огромных, созданных человеком мирах, не впечатлило тогдашних читателей, но все изменилось 50 лет спустя, когда физик Жерар К. О’Нил переработал и популяризировал эту идею. Он предположил, что ученые, инженеры и техники могут развиться в отдельную аристократическую касту, а в последствии – и в отдельный вид. Страх того, что ученые обладают абсолютной властью над человечеством, благодаря пониманию тайных сил природы, будоражил умы людей, начиная с середины прошлого века. Мрачная антиутопия Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» и производные от нее романы, такие как «Этот идеальный день» Иры Левин и «Пересмешник» Уолтера Тевиса, породили почти враждебное отношение к научной элите. Современники Бернала явно не разделяли тот научный оптимизм, который популяризировал Герберт Уэллс до Первой мировой войны.

Уэллс ответил на критику, хлынувшую на него со стороны гуманитариев, своей утопической сагой «Облик грядущего» в 1933 году, по которой чуть позже был снят одноименный фильм, ставший впоследствии классикой. В этой картине последователи харизматического скульптора по имени Теотокопулос попытались уничтожить «космическую пушку», которая должна была доставить исследователей на Луну. «Мы не хотим, чтобы люди летали на Луну и другие планеты«, протестует Теотокопулос. «Мы больше возненавидим вас, если вы добьетесь успеха, чем если вы потерпите неудачу. Неужели в этом мире никогда не будет покоя?«. Подобные настроения позже породили международные правовые организации и идеологические течения, благодаря которым темпы освоения космоса были значительно снижены.


Бернал в своем произведении не стал поднимать планку общего интеллектуального развития, не описывал вырождение старого поколения в связи с естественным отбором, не делал из людей рабов системы. Он предсказывал, что новые люди просто оставят Землю менее развитым представителям своего вида, а сами возьмутся колонизировать космос.

Одни считают, что ученые лягут в основу нового вида и оставят человечество позади; другие думают, что человечество – определенная его часть – должно полностью измениться, возвысившись над теми, кто оказался слишком глупым или упрямым, чтобы меняться. Из второй точки зрения следует другая биологическая аналогия: в мире нет места сразу для двух типов людей, так что должен будет запуститься механизм отмирания. Более организованные существа в целях самозащиты вынуждены будут уменьшить количество своих оппонентов, пока те не перестанут им мешать. Если в это же время будет происходить колонизация космоса, это может стать очень удобным решением проблемы. За старым человечеством останется право на вечное владение Землей, а к жителям небесных сфер будут относиться с любопытным почтением. Возможно, мир превратится в человеческий зоопарк, зоопарк настолько хорошо организованный, что его жители даже не будут подозревать, что он существует только лишь в целях наблюдений и экспериментов. Такая перспектива не может не радовать обе стороны: она должны удовлетворить и ученых в их стремлении к новым знаниям и опыту, и гуманистов, которые хотят спокойно жить на Земле.

Лучше всего Берналу удалось предвидеть противостояние между двумя лагерями интеллектуалов – технарями и гуманитариями. Увы, но он тогда не догадывался, что гуманитарии будут иметь больше политического влияния. Неполитический ответ на обеспокоенность безответственностью элиты, которая может убежать в космос – это малая вероятность того, что большое количество этой самой элиты способно мигрировать за пределы планеты, и что если какой-то небольшой группе это все же удастся, то такое происшествие мало что изменит. Конечно, если бы Солнечная система представляла из себя небесный рай, наполненный пригодными для жизни планетами, которые могли бы стать центрами отдыха для власть имущих, то это могло бы действительно быть проблемой. Но, к сожалению, наша Солнечная система совсем не такая. Для того, чтобы заселить людьми какую-нибудь ближайшую планету, необходимо будет приложить множество усилий, изменяя окружающую среду под человеческие потребности. Даже если удастся решить проблемы дороговизны транспортировки и защиты от физических опасностей, в конечном итоге, большинство здравомыслящих людей не захотят отказываться от земного комфорта в пользу инопланетных спартанских условий. И несмотря на то, что несколько мультимиллиардеров уже начали эру космического туризма, первая волна поселенцев за пределами Земли, скорее всего, будет состоять из высококвалифицированных специалистов. Вероятно, это будут очень ответственные люди.