Моего собеседника зовут Виктор Павлович, полковник химвойск а отставке, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Его поведение, умение себя держать, особая армейская специфика излагать события - все говорит о том, что этот человек просто неспособен фантазировать, а тем паче фантазировать настолько складно, что по его рассказам можно смело писать захватывающий художественный роман.



Приземленный человек - чего уж там! Не в обиду ему будет сказано. "Вот вы пишете на своём сайте разные удивительные истории. А ведь у меня была куда более странная!" - заметил он в разговоре с нашим корреспондентом. И Виктор Павлович рассказал...

- Было это в июле 1986 года, того самого, чернобыльского. Проклятого года. Я тогда только капитаном был, ротой командовал. И кинули нашу роту в самое чернобыльское пекло - в Славутич. Жителей города тогда массово переселяли кого куда. Часть наша дислоцировалась в Житомирской области, как раз в Овручском районе, всего за несколько десятков километров от Чернобыля. 8 общем, проводили мы в Славутиче дезактивацию. Наша рота дезактивировала новенькую, всего два года как построенную, многоквартирную пятиэтажку.

Жильцов давно выселили, квартиры практически пустовали. Кое-где оставалась какая-либо мелкая мебель или тряпки - табуретки там или половики. Мы их сразу сжигали. А рядовой из второго взвода, Вася Нестеров из Вологды, первым попал в маленькую однокомнатную квартирку, в которой какая-то старушка проживала. Старушку под Киев эвакуировали вместе с мебелью, а на стене в комнате несколько сувенирных масок осталось висеть из всего имущества. Больший таких масок, овальных, жутких, со странной росписью, на буквы похожий. Африканские маски, причем настоящие, какой-то негритянский колдун ваял, наверное. Четыре маски было, как сейчас помню. Я приказал их сжечь, но одна маска вдруг пропала куда-то. В костер полетело всего три штуки. Пламя было внушительное. Но маски почему-то не горели, хотя сделаны были из какого-то дерева.

Пришлось порубить их в щепки, при этом младший сержант Михеенко здорово себя по ноге топором долбанул. Царапину заработал глубокую. Но зато маски, которые стали щепками, сгорели полностью. Правда, дым от них шел черный-черный, как будто автомобильные покрышки горели. Где-то через неделю мы вернулись в расположение части, нахватались радиации, прошли медкомиссию, приняли курс лечения и продолжали служить.
Как сейчас помню, это было 8 августа того же 1986-го года. Я дома спал, мне замполит части прямо среди ночи звонит, говорит, приезжай скорее, у нас ЧП. Я мигом прибежал в часть. А там случилось вот что. Дневальный «на тумбочке» стоял, возле оружейной комнаты.

Говорил, было около двух ночи. И тут из расположения роты, где кровати солдатские стояли, раздается крик. Дневальный разбудил дежурного по роте и вместе с ним бросился в расположение.
Включили свет, а там рядовой Нестеров на кровати своей хрипит, стонет и шепчет, что его змея душит. На эпилепсию похоже. Пока за врачом в санчасть бегали, Нестеров и умер. Оказывается, это он кричал. Понятно, что все командование части сбежалось. ЧП все-таки. Жаль парня, до дембеля ему полгода всего оставалось, а тут такое. И эпилепсии у него никогда не было. Это первый случай. Возможно, радиация сказалась. Все бы ничего, да только патологоанатом, делая вскрытире, заметил, что умер Нестеров вовсе не от эпилепсии, а от механической асфиксии органов дыхания и перелома шейных позвонков. Задушили его, одним словом. Что тут началось!

Следователи понаехали, особисты. Допросы начались, солдаты места себе не находили, каждого из них по десятку раз допрашивали. Один особист почему-то обратил внимание на показания дежурного по роте, который слышал слова умирающего Нестерова о том, что его душит змея. А обратил внимание потому, что другой рядовой, иркутянин Игорь Петров, уверял, что видел эту самую змею, толстую такую, метра три длиной, черную, она из-под батареи отопления выползла и в постель к спящему Нестерову заползла. Долго тот особист мучил Петрова расспросами, по нескольку десятков раз уточняя, как змея выглядела. А потом к Петрову мужика какого-то привел, по виду научного работника. Петров и ему повторил свое описание змеи. Я до сих пор не понимаю, почему они уделяли этой загадочной змее столько внимания. Тот научный работник в разговоре с особистом называл змею "тотемным покровителем", я это слово хорошо запомнил. Говорили они о каком-то культе людей-змей. Потом из Москвы человек приехал, аж из МГУ.

Профессор какой-то. Он-то и заявил, что где-то в казарме должен быть спрятан "фетиш". А что это такое, не сказал. Никакого фетиша мы не нашли, потому что не знали, что искать. Через девять дней после смерти Нестерова мы собирались уносить постель Нестерова, солдаты стали сворачивать матрас, а под ним обнаружилась та самая овальная африканская маска, одна из четырех, которая пропала во время дезактивации в Славутиче. Видимо, Нестеров тогда спрятал ее и унес в казарму. Я отнес находку замполиту, а тот чуть со стула не свалился, когда увидал такое диво. Позван нашего особиста, а тот сразу перезвонил своему коллеге, который змеей интересовался.

Этот коллега, как увидел маску, приказал всем отойти от нее подальше. А мне и замполиту приказал вымыть руки каким-то химикатом, похожим на нашатырный спирт, который он принес с собой: маска эта, мол, пропитана каким-то раствором, который галлюцинации вызывает и через кожу в организм проникает запросто, а этот химикат его нейтрализует. Разумеется, руки мы помыли. Маску этот приезжий особист с собой увез.

А с меня и с замполита подписку о неразглашении зачем-то взяли, на десять лет. Почему именно на десять? Не могу сказать. И объяснить того, что же это за маска была такая, тоже не могу. Никто мне этого не рассказал. Но что все это было на самом деле - за это я ручаюсь!

Автор: В.Киплинг