Одними из первых фантастических цивилизаций на Земле были страны, которые посетил Лемюэль Гулливер, герой книг Джонатана Свифта. В Лилипутии он общался с очень маленькими человечками, в Бробдингнеге – с великанами, в Лапуте – с учеными, в Глаббдобдрибе – с чародеями и бессмертными струльдбругами, в стране гуигнгнмов – с разумными и добродетельными лошадьми.

Под влиянием «Путешествий Гулливера» Вольтер написал повесть «Микромегас», где землян посещает существо с планеты, вращающейся вокруг Сириуса. По свифтовской схеме были написаны «Остров пингвинов» Анатоля Франса, «В стране водяных» Акутагавы Рюноскэ, «Записки о кошачьем городе» Лао Шэ.

Найти новую воображаемую цивилизацию на Земле можно не только в прошлом, но и в настоящем. Чуточку фантазии, немножко конспирологической закваски - и в нашей современности возникают невидимые простым людям загадочные цивилизации, вроде описанных в цикле «Тайный город» Вадима Панова или Иных из книг Сергея Лукьяненко о Светлом и Темном Дозорах.

Когда же действие переносится в будущее, появляются совершенно новые, необычные цивилизации, разнообразные по своим характеристикам.

Прежде всего, это наше человечество, но живущее в других условиях, по другим законам, с другой организацией общества. Писатели изобразили миры на любой вкус: выбирай – не хочу! Правда, некоторые варианты развития нас, скорее всего, не устроят. Например, картина, которую увидел Путешественник в «Машине времени» Герберта Уэллса. Человечество разделилось на две противоположных касты, одна из которых – элои – живет припеваючи, кормится фруктами и проводит время в играх; а вторая, мрачная – морлоки – живет и работает под землей, а ночью выбирается на поверхность и пожирает элоев. Но автор, собственно, и не хотел, чтобы такое видение нравилось читателям. Это было предупреждение зажиточным классам, чтобы те не превратились в элоев, а заодно и пролетариям, чьи потомки, по Уэллсу, превратятся в морлоков.

Гораздо интереснее рассматривать миры, которые, по мнению авторов, могут служить идеальным устройством общества. В отечественной фантастике они представлены Иваном Ефремовым и братьями Стругацкими. В романе «Туманность Андромеды» нарисована широкомасштабная утопическая картина далекого будущего, в котором жители планеты объединились в единое всепланетное государство. Все люди Земли здоровы, сильны и красивы, средняя продолжительность жизни – более 150 лет. Люди активны и дружелюбны, ведут себя самостоятельно.

Книга Ефремова вышла в 1957 году и была несомненным прорывом в советской фантастике. Однако молодым авторам Аркадию и Борису Стругацким мир «Туманности Андромеды» показался холодноватым и скучным, и они в серии произведений предложили свое видение Мира, «в Котором Хотелось бы Жить», – Мир Полудня, по названию одной из книг, «Полдень, XXII век». По мнению Стругацких, этот мир могли бы заселить лучшие наши современники, смысл жизни которых составляет творческий труд. А перейти к этому миру мы сможем, если будет создана Высокая Теория Воспитания, с помощью которой каждый человек найдет свой основной талант и будет его развивать.

Естественно, когда в поле зрения фантастов попали необозримые космические пространства, их тут же принялись населять. Обитатели иных планет поражают разнообразием и необычностью. Самые простые случаи, когда инопланетяне по виду схожи с людьми и отличаются лишь некоторыми деталями (например, количеством пальцев на руках и ногах, цветом кожи, некоторыми способностями). Иван Ефремов в повести «Сердце Змеи» даже выдвинул гипотезу о том, что «братья по разуму» неизбежно будут принимать гуманоидную форму, как наиболее совершенную для носителей разума. Встреченные в повести человекоподобные существа имеют отличную от людей биохимию (их жизнь основана не на воде, а на фтороводороде), но по форме схожи до мелочей.

На все вкусы и размеры

Однако далеко не все согласились с этой идеей, а потому населили вселенную и весьма далекими от человеческой формами. В разработанном Игорем и Владиславом Ковшунами универсально-дефинитивном классификаторе внеземных форм жизни и внеземных цивилизаций помимо обычных для планеты Земля животных и растений учтены также кристаллы, поля, сгустки энергии, жидкости, газопылевые создания, звезды, плазма, фантомы, сгустки мысли, самостоятельные зародыши, зоофиты и тому подобные фенотипы жизненных организмов.

Пожалуй, одним из наиболее известных разумных существ стал мыслящий океан на планете Солярис, придуманный Станиславом Лемом. Это очень могущественный организм, почти божество, который может управлять перемещением планеты в сложной системе двух солнц так, чтобы находиться в наиболее благоприятном для себя положении. При встрече с землянами океан смог воссоздавать нейтринные фантомы, руководствуясь лишь подсознательными образами в мозгах людей.

Другой пример необычного существа – разумное Черное облако в одноименном романе Фреда Хойла. Это газопылевая взвесь сложных органических и неорганических соединений, размер облака сравним с орбитой Венеры, а масса – с массой Юпитера. Мыслит оно, посылая радиосигналы от одной своей части к другой. Облако перемещается в космосе от звезды к звезде, останавливаясь для пополнения внутренней энергии. Когда выяснилось, что это существо может на долгое время заслонить Землю от Солнца, человечество сумело установить с ним контакт и избежать неминуемой катастрофы.

Гораздо чаще в фантастике встречаются существа, являющиеся аналогами земных форм жизни, – разумные и неразумные насекомые, птицы, млекопитающие. Или различные виды химер –существа, составленные из нескольких обитателей нашей планеты. Например, змеедевушки с Веги в книгах С.Снегова, ссвисы (аналоги кентавров) у Ф.Карсака, двухколесные кентавры у Г.Л.Олди и А.Валентинова, склиссы (летающие коровы) у К.Булычева и т.п. Наконец, возможны существа, которые могут менять форму, как гломы в рассказе Р.Шекли. Список экзотических существ можно продолжать долго, но гораздо интереснее поглядеть, как они организуются в сообщества.

Похожие непохожести

Как бы ни стремились авторы показать необычное, нестандартное, отличное от земного устройство общества, они все-таки вынуждены опираться на знакомую читателям картину. Хотя бы потому, что в литературе, как и везде, действует общее правило «золотого сечения», и если автор не предоставит читателю возможность оттолкнуться от чего-то, ему известного, то читать это будет просто неинтересно.

А с другой стороны, описывая фантастическое общество на другой планете, автор неизбежно вынужден избавляться от недосказанности, от неопределенности другого мира. Ведь если при чтении реалистического произведения мы легко можем домыслить окружающую персонажей обстановку, условия их жизни, сходные с нашими, то фантасту нужно как можно зримее и отчетливее представить тот мир, о котором он ведет речь.

Вот и приходится авторам решать эту противоречивую задачу. В результате дополнением к основному тексту появляются карты той местности, планеты или звездной системы, в окрестностях которых разворачивается действие, различные словарики с описанием специфических выражений, единиц измерения, календари, исторические справки, то есть те атрибуты, которые помогают представить полноценный фантастический мир, но как бы приближенный к реальности.

Часто авторы посвящают отдельным мирам циклы произведений, постепенно расширяя и дополняя сведения о необычной цивилизации. Иван Ефремов, например, после «Туманности Андромеды» написал «Час Быка», в котором показан мир далекого будущего Земли в сопоставлении с жителями планеты Торманс. Братья Стругацкие написали о Мире Полудня более десяти книг, которые часто связаны общими героями, дают этот мир в развитии, он постоянно меняется и играет все новыми красками.

Наиболее известные и тщательно разработанные миры представлены в Хайнском цикле Урсулы Ле Гуин, в историях о планете Дюна Фрэнка Герберта, в «Саге о Форкосиганах» Лоис МакМастер Буджолд, трилогии «Властелин колец» Джона Рональда Руэла Толкина.

А бывает, что необычное мироустройство нужно автору лишь для того, чтобы решить локальную задачу: тогда мы узнаем лишь о каких-то отдельных характеристиках чужого мира, пусть и неординарных, как, например, в романе «Спектр» Сергея Лукьяненко или в циклах «Отряд» и «Стража реальности» Алексея Евтушенко.

От войны до помощи

Несмотря на обилие представленных в фантастике и фэнтези миров и цивилизаций, их взаимоотношения сводятся к очень небольшому количеству вариантов, которые авторы заимствуют из реальной действительности.

Типичный пример - звездные войны всех видов. Хотя идея космических завоеваний, прямо скажем, очень маловероятна (прежде всего, из-за сомнительной экономической выгоды подобных мероприятий), она получила широкое распространение в литературе. Каких только грозных систем вооружения не понапридумывали фантасты! Излучатели, дезинтеграторы, пожиратели пространства, дестабилизаторы звезд… Частенько авторы сами плохо представляют, зачем все это нужно, но мужественно преодолевают препятствия и даже логику, лишь бы устроить красочное описание межгалактического боя.

Гораздо больше похоже на правду другое популярное занятие различных цивилизаций – взаимно обогащающая торговля. Если общества существенно отличаются друг от друга, им всегда есть чем поменяться. К примеру в рассказе Клиффорда Саймака «Необъятный двор» представлен высший разряд торговли – там инопланетные гости предлагают землянам обмениваться идеями.

Наконец, братья Стругацкие сформулировали еще один вариант отношений между различными цивилизациями, неизбежный в том случае, когда они находятся на различных уровнях развития. Стругацкие предложили термин «прогрессорство», который предполагает, что развитое общество может помочь чужим, стоящим на более низкой ступени, по возможности безболезненно выйти на новый уровень. И хотя сама по себе идея прогрессорства далеко не безупречна (что показали и Стругацкие в своих книгах), несомненным остается факт, что всегда найдутся люди, которые не смогут пройти мимо, не попытавшись помочь.

Бегство из реальности или в реальность?

А зачем вообще люди придумывают нереальные миры? Почему бы не обойтись рассказом об окружающей жизни, в которой нет никакой фантастики? Иногда вообще слышатся гневные голоса, обвиняющие этот вид литературы в бегстве от действительности, в том, что он порождает эскапистов. Во-первых, давайте вспомним слова Джона Роналда Руэла Толкина, большого знатока волшебных сказок: «Из того, что противники Бегства называют реальностью, Бегство, как правило, более чем уместно, а порою даже героично». И трудно не согласиться с этим мнением, внимательно окинув взором окружающую действительность с ее войнами, диктатурами, небоскребами и бензиновой вонью.

Но у обращения к фантастике есть и еще одна причина, не менее важная. Рисуя картины вымышленных миров, автор намеренно или невольно предоставляет нам возможность взглянуть на себя как бы со стороны, сравнить наше мироустройство с возможными иными, дать оценку реальности, увидеть идеалы для построения.

Конечно, далеко не всегда желанные миры выдерживают проверку временем. Сейчас мир Утопии Томаса Мора или Город Солнца Томмазо Кампанеллы выглядят вовсе непривлекательными. Стругацкие прекрасно спародировали давние взгляды: «Устройство было необычайно демократичным, ни о каком принуждении граждан не могло быть и речи (он несколько раз с особым ударением это подчеркнул), все были богаты и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трех рабов». Но кто знает, удалось ли бы человечеству вырваться из Средневековья, если бы уже тогда люди не мечтали о ином устройстве общества? «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой», писал Беранже.

А ведь «безумцы», описывая вероятностные миры, не только подталкивают к утопическим картинам, но иногда рисуют картины неприятные, предупреждая, от каких шагов следует воздержаться, танцуя «по лезвию бритвы» на пути прогресса. Только так, балансируя между опасностями и пропастями развития общества, мы сможем достичь каких-то высот.

Наконец, если следовать набирающей все большее количество сторонников гипотезе Мультиверсума, наша Вселенная – всего лишь одна из огромного количества образовавшихся вселенных (ученый Андрей Линде оценивает их количество цифрой 10 в 67-й степени). Во многих из этих вселенных вполне могли реализоваться все те невероятные и трудновообразимые миры и цивилизации, которые описывают фантасты. И тогда получается, что ничего фантастического вообразить невозможно, все существует в какой-то из реальностей, нас окружающих, а писатели всего лишь знакомят нас с их многообразием.